Небо памяти. Творческая биография поэта

Я весть о себе не подам,
и ты мне навстречу не выйдешь.
Но дело идет к холодам,
и ты это скоро увидишь.

Былое забвенью предам,

как павших земле предавали.
Но дело идет к холодам,
и это поправишь едва ли.

Уйти к патриаршим прудам

по желтым аллеям шататься.
Но дело идет к холодам,
и с этим нельзя не считаться.

Я верю грядущим годам,

где все незнакомо и ново.
Но дело идет к холодам,
и нет варианта иного.

А впрочем, ты так молода,

что даже в пальтишке без меха
все эти мои холода
никак для тебя не помеха.

Ты так молода, молода,

а рядом такие соблазны,
что эти мои холода
нисколько тебе не опасны.

Простимся до Судного дня.

Все птицы мои улетели.
Но ты еще вспомнишь меня
однажды во время метели.

В морозной январской тиши,

припомнив ушедшие годы,
ты варежкой мне помаши
из вашей холодной погоды.

(Белые стихи, 1991)

Противостояние

Олеся Николаева:

Он был типичным русским интеллигентом, который боится очень другого человека обидеть, смутить, как-то стеснить его… Отсюда все время как бы раздвоенность воли, какое-то все время сомнение его сопровождало.

При этом у него были такие ценности, за которые он готов был стоять насмерть, стоять горой. Он считал, что тут он не может сдавать позиции и идти на какие-то компромиссы… Потому что это его служение, это его призвание.

Евгений Евтушенко:

В человеке обязательно, независимо от его жанрового предпочтения, должна быть гражданственность. Должна быть, каким-то образом должна выражаться, и Юра подписал несколько писем в защиту тогдашних диссидентов и постоянно находился в опале. У него останавливали книжки, запрещали ему выступать, не давали ему выходить на какое-то заметное место в литературе, – вот это была его гражданственность.

Е. Евтушенко продолжает рассказ на фоне кадров кинохроники о вручении в Кремле Государственной премии Юрию Левитанскому:

И вот, наконец, ему решили дать Государственную премию, что для него было спасением. У него совсем не было денег опять в какой-то момент. И как раз это совпало с войной в Чечне. Он не хотел брать эти деньги. Но я ему сказал: «Юра, да плюнь ты, в конце концов, – за всю твою жизнь, за твое честное отношение к профессии, государство – просто твой должник»… И Юра, взяв эту премию, произнес ответную речь. И это был единственный случай, когда в речи человека, только что получившего из рук президента Государственную премию, прозвучала критика в адрес президента. Да какая критика! По поводу самого, так сказать, в общем, главного политического вопроса, по поводу войны в Чечне.

И потом Юру однажды пригласили, это было… перед какими-то, кажется, выборами, когда о писателях вспоминают, чтобы привлечь их голоса к перевесу в пользу той или иной стороны… Он снова заговорил на эту тему, – что эту войну пора кончать. И сердце его не выдержало… и в общем он, так можно сказать, – погиб как солдат.

Я хочу прочесть те стихи, которые я прочитал у его гроба.