Небо памяти. Творческая биография поэта

Левитанский отделался «легким испугом»: ему было «поставлено на вид»[144].

Через много лет, в 1995 году, обращаясь к читателям журнала «Грани» по случаю 50-летия его основания, Юрий Левитанский так оценит свою роль в российском демократическим движении: «Не могу причислить себя к диссидентам в обычном, расхожем понимании этого слова, потому что не был причастен к противоправительственным акциям, не сидел за решеткой, не эмигрировал, но в самые удушливые годы все же подписывал все письма в защиту наших крупных диссидентов. И никогда не участвовал в играх на стороне “сильных мира сего”, не состоял в партиях, не подвизался на трибунах и митингах, а по своему духу, по роду своей литературной деятельности всегда был инакомыслящим»[145].

«И маленькая Чехия была сейчас великой»

Нельзя сказать, что события августа 1968 года грянули, как гром среди ясного неба. Дело к этому шло уже с весны. Западные «голоса» не раз говорили о «силовом сценарии». Однако в Москве мало кто верил, что случится худшее. Когда 21 августа войска нескольких стран Варшавского договора во главе со специальной группой танковых войск СССР пересекли границу Чехословакии, прогрессивная советская интеллигенция восприняла это как свое личное горе. Открыто протестовали единицы: 25 августа на Красную площадь вышли семь человек, получивших затем годы заключения в лагерях и «психушках». Но «на кухнях» возмущались многие, возмущение переходило в отчаяние от беспомощности и бессилия.

В мастерской Сидура в эти дни, кажется, ни о чем больше не говорили.

21 августа. Сегодня самый черный день этого года – Чехословакия оккупирована своими «братьями», советские танки попирают ее землю… Все мы слушали радио, пытались разобрать то, что прорывалось через глушилки…

23 августа. Живем только тем, что слушаем радио. Какое подлое, вероломное и безумное действие… Юра Левитанский и Булат Окуджава пришли к нам с участниками семинара славистов, двумя француженками и одной шведкой, а также с двумя нашими, их преподавателями. Мы хоть как-то отвлеклись… Юлия Нельская:

21 августа. Сегодня…

Теперь, после тех трагических дней августа 1968 года, Ю. Нельская-Сидур почти в каждой своей дневниковой записи возвращается к событиям в Чехословакии.

И даже через год, 22 августа 1969 года, она запишет:

…Нервные мы с Димой оба, психованные – мы с Левитанцем затеяли извечный спор. Он считает, что Чехословакию обязательно задавят арестами, страхом и все там будут сидеть и молчать. Я абсолютно с этим не согласна. Уж если даже мы в нашей тюрьме и то что-то попискиваем, не боимся, то уж чехи никогда не перестанут сопротивляться, тем более что им почти год удалось пожить настоящей свободной жизнью при Дубчеке.

К сожалению, Левитанский оказался прав!

А тогда, в 1969-м, в голову приходили самые мрачные мысли.

Юлия Нельская:

24 августа. Нужно уйти во внутреннюю эмиграцию. Нужно уметь чему-то радоваться и в этой ситуации. Хорошо, что у нас нет детей. Думать о том, что твоего ребенка ждет детский дом или концлагерь после того, как тебя арестуют, совершенно невыносимо.

…Мы вернулись в подвал, перебирали фотографии и рисунки. Вспоминали стихи Левитанского: «Живешь, как сдерживаешь крик».