Небо после бури

Вход караулят только эти двое, но больше и не нужно. До ближайшей палатки рукой подать, и на крик сразу сбегутся. Когда я замечаю у этих людей кнуты, перед глазами все вспыхивает алым. Я хватаюсь за лук. Матушка могла выпустить две стрелы за секунду, так что они поражали обе цели практически одновременно. Я не настолько искусна в стрельбе из лука. Мне придется постараться.

Я натягиваю тетиву, прицеливаюсь и стреляю. Снова натягиваю, целюсь, стреляю. Первый Меченосец беззвучно валится на землю, зажимая руками рану на шее. Но во второй раз я промахиваюсь. Уцелевший солдат выхватывает меч и зовет на помощь, и как раз в этот момент над лагерем разносится тревожный бой барабанов. Наш отряд засекли.

Поднимается невероятный шум. А стражник орет во все горло:

– Враги! Загон для рабов! Враги!

Кто-то трезвонит в колокол, гудят барабаны, мимо галопом проносятся всадники, солдаты вываливаются из палаток, на ходу надевая пояса с ножнами. Я стреляю в орущего Меченосца и морщусь, когда стрела вонзается ему в грудь. Солдат падает, изо рта у него хлещет кровь. Двумя ударами кинжала я ломаю замок и распахиваю ворота загона.

Книжники с потрясенными лицами смотрят сквозь меня. Конечно. Они же меня не видят.

Я не рискую «сбросить» невидимость. Я не уверена в том, что снова смогу воспользоваться магией в присутствии Князя Тьмы.

– Бегите! – кричу я. – Бегите в пустыню!

Люди, спотыкаясь, вываливаются из загона. На одних – цепи, другие – ранены. Почти сразу же появляются Меченосцы, сверкает сталь. Я совершила непростительную ошибку. Даже если бы Книжникам удалось убежать, им некуда деваться. Оказавшись в пустыне, они бы заблудились в песках.

«Всегда страдаем именно мы. Всегда мой народ».

– Ой!

На меня налетает истощенный пленник. Я быстро отпрыгиваю в сторону. Моя цель – продовольственный склад. Времени осталось мало. Но весь лагерь подняли по тревоге, и все пути заблокированы.

Подросток мчится дальше, ныряет в проход между палатками и вдруг замирает – из груди торчит клинок.

Меченосец-убийца выдергивает оружие и ныряет в темноту. Мальчик падает на землю.

Я подбегаю к раненому. Он лежит на боку, глаза стекленеют. Я укладываю его голову к себе на колени и провожу рукой по волосам. И, зная, что могу поплатиться за свою глупость, сбрасываю невидимость. Я не хочу, чтобы этот несчастный умирал в одиночестве.

– Прости, – шепчу я. – Прости. Мне так жаль.

Я хочу спросить, как его зовут, сколько ему лет. Но я уже знаю его имя. Мирра. Джахан. Лиз. Нэн. Поуп. Иззи. Я знаю, сколько ему лет. Он – тот трехлетний ребенок, которого отняли у родителей и бросили в темный призрачный фургон. Восьмидесятилетний старик, убитый на пороге собственного дома за то, что осмелился взглянуть в глаза солдату-Меченосцу.

Он – это я. Поэтому я остаюсь с ним до тех пор, пока его сердце не перестает биться. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.

У меня едва хватает времени на то, чтобы закрыть умершему глаза. За спиной раздается тяжелый топот, и я едва успеваю отразить выпад меча. Солдат толкает меня на землю, я кричу, хватаю пригоршню пыли и швыряю ему в лицо. Противник пятится, и я вонзаю клинок ему в живот. Выдергиваю кинжал, снова пробую стать невидимой, но у меня ничего не получается.

Вдалеке я замечаю Элиаса, который успел где-то раздобыть себе могучего коня. Он одет во все черное, нижняя часть лица скрыта платком. Серые глаза сверкают стальным блеском, как и мечи в его руках. Наконец-то он в своей стихии, рожденный и выпестованный для войны. Элиас проносится по лагерю, как смерч, и рубит любого, кто пытается преградить ему путь. Кровь струится по его клинкам, а в его сторону мчатся разъяренные Меченосцы.

Воспользовавшись суматохой, я бегу к фургонам с продуктами. Навстречу мне несутся свиньи. Толкаются козы, одна даже попыталась меня боднуть. Должно быть, Джибран открыл загон для скота.

Я уже вижу свою цель, когда инстинкт заставляет меня обернуться. Позади перепуганных коз, обезумевших солдат и горящих повозок мелькает что-то черное. Плащ. И два глаза-солнца.

Князь Тьмы.

– Рехмат! – шепотом зову я, всматриваясь во тьму. – Ты готова?

– Он ждет тебя, Лайя, – отвечает Рехмат. – Умоляю, не делай этого.

– Ты обещала помочь мне, – бормочу я сквозь зубы. – Ты поклялась, что поможешь.

– Я помогаю тебе. Мы раздобудем эту косу. Но не так и не сейчас.

Мое сердце трепещет – наверное, предупреждает меня об опасности. А может, это признак слабости. Скорее всего, второе. Забыв о продуктовых фургонах, я иду в ту сторону, где видела короля джиннов, и снова пытаюсь сделаться невидимой. «Исчезни, Лайя!» Магия приходит не сразу, но потом я ощущаю ее прикосновение и быстро натягиваю на себя невидимую «пелену».

– Ты должна отвлечь его, Рехмат, – приказываю я. – Совсем ненадолго, чтобы я смогла…

– Лайя. – Чья-то горячая рука хватает меня за запястье, и я подскакиваю на месте от испуга.

– «Четко следовать плану». – Элиас смотрит мне прямо в глаза. Моя невидимость для него не помеха, его магия сильнее моей. – Ты так и не добралась до склада.

– Как…