Небо после бури

Несмотря на потери, наши операции проходят вполне успешно. У нас нет недостатка в добровольцах, и численность нашего повстанческого отряда, в котором сначала насчитывалось чуть больше трех тысяч всадников и полсотни повозок, почти удвоилась. К нам присоединились беженцы из Садха и Аиша, Кочевники из небольших поселений, разбросанных по пустыне.

– Дело в Коменданте, – говорю я. – Мне кажется, я что-то упустил. Керис не совершает одну и ту же ошибку дважды. А нам уже четыре раза удавалось совершать успешные набеги на ее лагеря.

– Она усилила охрану.

«Знай своего врага». Это было первое правило войны, которое вдалбливала нам Комендант в Блэклифе.

– Если бы наши рейды причиняли ей ущерб, – возражаю я, – она не ограничилась бы усилением охраны.

– Мы лишили ее значительной части припасов и скота, Элиас, – напоминает Лайя. – Меченосцы движутся гораздо медленнее. Наши нападения причиняют ей ущерб, поверь мне. Когда она доберется до Таиба, ее армия будет гораздо слабее, чем в начале похода.

«Но зачем ей добираться до Таиба?»

Разгадка настолько проста, что я чувствую себя полным идиотом, который не увидел очевидного. Керис ведет нас туда, куда нужно ей. Отвлекающий маневр.

– Она разделила свои силы. Ей наплевать на Таиб, Лайя. Ей нужен Нур.

Захватив жемчужину страны Кочевников, Князь Тьмы получит втрое больше душ, чем при осаде Таиба. Остановившись, я спрыгиваю с лошади, запихиваю в мешок флягу с водой и немного еды.

– Мне нужно проверить, так ли это. Я скоро вернусь.

– Отправь разведчиков, – предлагает Лайя. – Или хотя бы скажи остальным, куда отправляешься. Даже если тебе… нет до них дела.

– Мохсин Ан-Саиф. Сул Ан-Насур. Омаир Ан-Саиф. Иша Ара-Нур. Касиб Ан-Рахим. – Я укрепляю мечи на поясе и закидываю за плечо мешок. – Это имена пяти бойцов, которые погибли вчера ночью. У них остались четыре матери, три отца, восемь братьев и сестер, двое детей.

Проезжающие мимо всадники исподтишка разглядывают нас. Люди приветствуют Лайю, но большинство отворачивается, узнав меня.

– Лайя, я не говорю с ними потому, что не могу стать их спасителем, – объясняю я. – Не могу пообещать, что все будет в порядке. Что со мной они в безопасности. Вместо этого я говорю им, что они могут бежать от врагов или сражаться, зная, что они выберут битву. Зная, что многие из них погибнут. И все это для того, чтобы призраки могли найти покой на Землях Ожидания. Я стараюсь не ради живых, а ради мертвых.

– Хорошо, – отвечает она. – Но, Элиас, никто не желает сражаться неизвестно зачем. Ты должен объяснить им причину. Позволить им узнать и понять тебя. Стань для них своим. Иначе, вернувшись, ты можешь обнаружить, что у тебя больше нет армии.

– У них есть цель: они воюют за своих мертвых, – напоминаю я. – Им придется удовольствоваться этим. – Я отдаю ей поводья своей лошади. – Меня не будет всего несколько часов.

– Элиас…

– Ловец Душ, – перебиваю я.

И ухожу по ветру. Оглядывая пустыню в поисках основной армии Керис, я размышляю о словах Лайи: «Никто не желает сражаться неизвестно зачем». Мой дед, Квин Витуриус – легендарный военачальник. Солдаты идут за ним потому, что верят в правильность его решений, в его многолетний опыт. Верят в то, что они тоже небезразличны ему – их жизни, их семьи.

Керис использует страх. Она обладает сверхъестественной проницательностью, способностью угадывать человеческие слабости.

Племя Саиф взялось за оружие потому, что люди любят дядю Акби. По той же самой причине племя Нур идет в бой за Афией. А что же я? Меня точно не любят, меня не боятся и доверяют далеко не во всем. Кочевники уважают меня потому, что я их Бану аль-Маут. У меня нет права требовать большего.

Ветер позволяет мне двигаться с огромной скоростью, но этого недостаточно для того, чтобы найти армию Керис. Я проверяю каждый каньон, каждую пещеру, где могут скрываться солдаты, ношусь над землями Кочевников с севера на юг, с запада на восток. Никого.

Той ночью я нахожу себе пристанище в ущелье. Разводя костер, я погружаюсь в воспоминания, которые вернул мне Каин. Я вспоминаю Блэклиф, обучение и ее.

Для того, чтобы одержать победу, – учила меня Комендант, – необходимо знать врага лучше, чем себя самого. Знать, что ему нужно. Его слабости. Его союзников. Его сильные стороны.

На следующий день я возвращаюсь в пустыню. В каньонах искать бесполезно – там никого нет. Я останавливаюсь на открытой равнине и прикладываю ладонь к холодной земле, покрытой растрескавшейся коркой.

У Керис есть джинны – их магия сделает невидимой и неслышимой целую армию. Однако они не могут помочь им взлететь. После полудня я чувствую вибрацию земли. Топот тысяч сапог. Стук копыт лошадей. Грохот колес повозок и осадных машин.

Я иду по ветру навстречу этому грохоту и внезапно оказываюсь в центре войска. Я пролетаю мимо стройных рядов пехоты. Пригнув головы, люди шагают навстречу пронизывающему ветру пустыни.

Внезапно раздается пронзительный вопль.

– Враг! – кричит голос, не принадлежащий человеку. – Враг! Найти чужака!