Небо после бури

– Я знаю, какую историю мне хотелось бы рассказать, – отвечаю я. – Но… она не очень подходит для Лунного Фестиваля.

– История выбирает сказительницу, а не наоборот, Лайя из Серры, – напоминает Мама. – Почему ты не хочешь ее рассказывать?

На миг я переношусь из Нура в темный ревущий вихрь и слышу голос Мехерьи: «Не забывай нашу историю, Лайя из Серры».

– Эта история – как виселица на городской площади, – говорю я. – Как кровь на мостовой. Это буква «К», вырезанная на коже девушки-Книжницы. Мать, которая тридцать лет ждала встречи со своей малышкой. Это страдания разлученной и разрушенной семьи. Эта история – предупреждение. И сдержанное обещание.

– Значит, она должна быть рассказана. – И Мама направляется к своему месту среди слушателей.

Когда я поднимаюсь на помост, разговоры умолкают. Прислонившись плечом к кибитке, застыл Элиас, волосы падают ему на лоб, взгляд устремлен куда-то вдаль. Тут же устроилась Элен, на ее руках весело скачет Закариас, и она воркует с малышом. Рядом с ней сидит Муса. Охрана Элен тоже застыла поблизости.

Я поднимаю руки, и наступает благоговейная тишина.

«Не бойся молчания, – учила меня Мама. – Наоборот, требуй его. Потому что слушатели получают от тебя дар, который останется с ними навсегда. Этот дар – твоя история».

– Я пробудился в сияющем юном мире, – Я слышу собственный голос, но не узнаю его. – Когда люди умели охотиться, но не возделывать землю, сражаться камнем, но не знали стали. В том мире я чувствовал ароматы дождя и земли, и жизни. Я был полон надежд.

Я «извлекаю» историю из потаенных уголков души, наполняю ее своей любовью и прощением, своим гневом и состраданием, своей радостью и печалью.

Собравшиеся внимательно слушают, не отрывая от меня глаз. Выражение их лиц постоянно меняется. Описывая полную бурь и тревог жизнь Мехерьи, я вижу в глазах людей то потрясение, то радость, то ужас.

Они знают его убийцей и мучителем. Но не каким он был королем, отцом, мужем. Не знают, что создатель отверг его, и он был раздавлен этим предательством.

И постепенно я понимаю, что простила Мехерью. Я простила его за себя и за свою семью. Но у меня нет права прощать джинна от имени остальных. Его грехи слишком велики, и лишь время покажет, сможем ли мы залечить эти раны.

Когда я описываю милосердный поступок Рехмат и уход Мехерьи из этого мира, даже Закариас перестает вертеться и, сунув палец в рот, смотрит на меня огромными глазами.

– В этот момент ветер утих. – Я понижаю голос, и вся толпа подается вперед, чтобы не пропустить ни слова. – Наступила полная тишина. И все замерло: деревья, животные, люди. Потому что Возлюбленного, который проснулся на заре мира, не стало. И в эту горькую минуту сама земля скорбела о нем.

Я опускаю голову. История отняла у меня немало сил. Слушатели молчат, и на какой-то миг я пугаюсь, что где-то допустила ошибку.

А потом Кочевники разражаются криками, аплодируют, вскакивают, топают ногами.

– Аара! Аара! Еще. Еще.

В тени зданий, окружающих караван-сарай, я замечаю неясные фигуры с яркими, как миниатюрные солнца, глазами. Но когда я поднимаю голову, они исчезают – все, кроме одной. Под капюшоном, надвинутым на лицо, я вижу синие глаза и седые волосы. Ужасные шрамы. Руку, прижатую к сердцу.

Матушка.

Когда костры угасают, и люди расходятся по домам и кибиткам, я выбираюсь за городские стены, в пустыню. Наступил самый темный час ночи, когда успокаиваются даже призраки. Отсюда, с холма, огни Нура напоминают созвездие, мерцающее среди бескрайних песков.

– Лайя.

Я узнаю ее голос. Более того, я ощущаю ее присутствие, ее любовь и нежность, я вдыхаю аромат корицы, исходящий от ее волос.

– Тебе не обязательно было приходить, – говорю я. – Я знаю, что Ловцу Душ нелегко покидать Земли Ожидания.

– Это была твоя первая история. – Мама больше не заикается, теперь в ней чувствуется уверенность, напоминая мне об отце. Надеюсь, она все же простит себя. – Я не хотела пропустить такое событие.

– Как поживают джинны?

– Все время ворчат, – смеется матушка. – Не понимают, как жить дальше. Но понемногу начинают привыкать к новому существованию, без Мехерьи. – Она сжимает мою ладонь. – Им понравилась твоя история.

Некоторое время мы идем рядом в молчании, потом останавливаемся у подножия большой дюны. Сверкающий звездный пояс пересекает небо. Мы смотрим на крошечные точки, что кружатся над нами в причудливом танце, любуемся их красотой. Мать обнимает меня, я прижимаюсь к ней и закрываю глаза.

– Я скучаю по ним, – шепотом говорю я.

– Я тоже, – отвечает она. – Но они ждут нас, сверчок, ждут на другой стороне. Придет время, и мы встретимся.

И тоска в ее словах мне так хорошо знакома.

– Но это произойдет не сейчас. – Матушка подталкивает меня в бок. – У нас осталась куча незаконченных дел. Я должна идти. Духи зовут. – Она оглядывается. – А тебя тут тоже кое-кто ждет.