Небо после бури

Я думал, что, когда Маут отпустит меня, все изменится. Что я больше не смогу видеть призраков, чувствовать приближение Маута, его магию. Но все остается по-прежнему.

«Ты всегда сможешь найти прибежище среди призраков, Элиас. Я не забываю своих детей. В память о времени, проведенном на Землях Ожидания, я оставляю тебе способность ходить по ветру. Возможно, однажды, через много лет, мне снова понадобится твоя помощь».

Наступает тишина, и я растерянно смотрю на Мирру, не зная, что сказать и что сделать. Я чувствую грусть.

– Ну, парень, чего ты ждешь? – Она ухмыляется своей кривой ухмылкой и толкает меня в грудь. – Иди к ней.

* * *

Нур шумит и бурлит: здесь и торговцы, и акробаты, и жонглеры, и лоточники с лунным печеньем, и хохочущие дети. Улицы украшены гирляндами разноцветных фонариков, блестят помосты для танцев. На горизонте собираются грозовые тучи. Жители Нура не обращают на них внимания. Они пережили и не такое.

Императрица прислала две тысячи воинов отстраивать город, но кое-где еще сохранились следы боев. И все же обломки и мусор давно вывезли, дороги починили, а дома отремонтировали и покрасили. В оазисе кипит жизнь. Потому что сегодня – праздник Книжников, Лунный Фестиваль. И люди намерены повеселиться от души.

Над казармой Меченосцев, на крыше которой Лайя когда-то попыталась отнять у Мехерьи черную косу, развевается флаг Элен. Значит, она уже приехала.

Кибитки племени Саиф я нахожу в одном из множества «караван-сараев» и какое-то время просто наблюдаю.

«Истинная свобода – и тела, и души». Давным-давно все это пообещал мне Каин. Я обрел долгожданную свободу, но теперь не знаю, что с ней делать. Я не солдат, не курсант, не Маска. Я не Ловец Душ. Передо мной целая жизнь, полная неизвестности, сомнений и возможностей. Я не могу поверить в то, что свободен.

Я слышу шелест платья, до меня доносится аромат фруктов и сахара. И вот она уже стоит рядом и тянет меня к себе, приподнимаясь на носочках и закрывая золотые глаза. Я наклоняюсь к ней, и она, подскакивая, обхватывает меня ногами, перебирает мои волосы, и я наслаждаюсь вкусом ее нежных губ.

– Ой!

В разгар поцелуя кто-то дает мне подзатыльник. Моргнув, я ставлю Лайю на землю и краснею при виде Шана.

– Это наша будущая кеханни! – Он сердито смотрит на меня, но сразу же расплывается в широкой ухмылке. – Сегодня вечером она в первый раз будет рассказывать историю. Веди себя прилично, Меченосец. Или хотя бы… – он кивает на ярко раскрашенную кибитку, которая стоит на краю площади, – …найди для этого укромное местечко.

В повторном приглашении я не нуждаюсь. Мы вваливаемся в кибитку, я ударяюсь головой о низкий потолок и ругаюсь, Лайя толкает меня на кровать и, прыгая сверху, хохочет, и я чувствую, что напряжение покидает меня.

Позднее, когда мы лежим, уставившись на темный резной потолок кибитки, я задаю ей вопрос, который уже давно не дает мне покоя.

– Как нам поверить в наше счастье, Лайя? – Я оборачиваюсь к ней, и она кончиком пальца обводит контур моих губ. – Как жить дальше, не зная, сколько это продлится?

Я рад, что она не отвечает сразу, благодарный за то, что она понимает меня. Лайя не та, что прежде. Как и я, она уже не может просто радоваться жизни, она тоже страшится будущего. В ее сердце больше сострадания, как и в моем.

– Мне кажется, чтобы ответить, не нужны слова, мой любимый, – говорит она. – Мне кажется, нужно просто жить. Находить радость в каждом дне, пусть даже самую малую. Да, наверное, нам не сразу удастся поверить в свое счастье. Но мы можем поверить в себя. Вспомни, что говорила Нэн.

– Где есть жизнь, там есть и надежда.

Вместо ответа Лайя снова целует меня, и когда она поднимает голову, я с удивлением вижу на ее лице строгое выражение.

– Элиас Витуриус, – повелительным тоном произносит она, – два года назад, в ночь Лунного Фестиваля, ты прошептал мне на ухо какие-то загадочные слова. Ты до сих пор не объяснил мне, что они означают.

– Ах, да. – Я приподнимаюсь на локте и целую ее шею, ключицу, медленно продвигаясь вниз, к животу, чувствуя разгорающееся желание. – Я помню, – шепчу я, ощущая, как она дрожит. – Но эту фразу довольно трудно перевести. – Я смотрю на Лайю и улыбаюсь, заметив, что ее дыхание учащается. – Мне придется тебе показать.

71: Элен

Танцы начинаются еще засветло, и к полуночи на помостах теснится народ, гремит музыка.

Город патрулируют Меченосцы и Кочевники, но я все равно внимательно осматриваю пространство, фиксируя пути отхода и переулки, куда можно скрыться. Отмечаю ниши, арки, окна, где мог бы спрятаться убийца.

От старых привычек сразу не избавиться.

В сопровождении двух Масок я иду через площадь, заполненную людьми, разговариваю с залдарами. Ко мне пробирается Мама Рила.

– Хватит на сегодня политики, Императрица. – Она выразительно смотрит на моих телохранителей, я киваю, и они исчезают. – Даже императрицы должны танцевать. Тебе следовало надеть платье.

Она хмуро оглядывает мои доспехи, потом подталкивает меня к Элиасу. Он только что поднялся на помост, и вид у него несколько растрепанный.