Небо после бури

Спотыкаясь, я иду на свет факела. Откуда здесь взялся факел? «Какая, к черту, разница. Иди вперед». Когда я доползаю до него, шум и возня наверху прекращаются. Несколько долгих минут я прислушиваюсь в надежде услышать скрежет отодвигаемой крышки люка. В надежде на то, что мой друг появится внизу.

Но он не приходит.

«Он мертв. Черт побери. Фарис мертв». Он погиб по моей вине, точно так же, как мои родители и сестра, Кухарка, Деметриус и Леандр, Тристас и Эннис. Почему я живу, когда их уже нет? Я не заслуживаю этой жизни.

Но, быть может, смерть настигнет и меня в этих темных туннелях под городом, который я обязана была спасти.

Но нет. Я не могу умереть. Слишком многое брошено на чашу весов. И слишком многое уже потеряно. Карконы найдут тела стражников. Они найдут Фариса. А потом они придут за мной.

«Империи нужен ее Сорокопут». Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, но заставляю себя подняться на четвереньки и волоку свое израненное, кровоточащее тело по грязи и вонючим лужам, взывая к небесам, чтобы жертва моего друга не оказалась напрасной.

23: Лайя

На второй день пути женщина-джинн поворачивает на юг, и через несколько часов Сумеречное море скрывается из виду. Мы углубляемся в пустыню, в земли Кочевников. Причудливые каменные фигуры, выточенные дождем и ветром, устремляются к небу, рассвет окрашивает песчаник в сотни оттенков алого и пурпурного цветов. На горизонте собираются сизые грозовые тучи, и холодный зимний ветер приносит резкий лекарственный запах креозота.

Каждые несколько часов джинн отделяется от отряда и скачет вперед. Но сначала усиливает наложенные на нас чары, требуя полного молчания.

Но утром третьего дня она забывает об этом.

Солдаты ничего не замечают – лица такие же каменные и мертвые глаза, тела всадников слегка покачиваются в седле в такт ударам лошадиных копыт. Однако Новиус, который едет рядом, резко поднимает голову. Я вижу, как напрягаются его скулы, когда он пытается противиться приказу джинна.

Я исподтишка наблюдаю за ним. Маска блестит в лучах тусклого зимнего солнца, и, хотя воин смотрит прямо перед собой, я чувствую, что он тоже следит за каждым моим движением.

Рехмат не хочет или не может мне помочь. Я лишилась своей магии. Я пыталась связаться с Дарином, но ничего не вышло. Мы мчимся с невероятной скоростью. Если я не предприму что-то сегодня, то завтра к закату окажусь в Аише, в руках Князя Тьмы. Одним небесам известно, что он со мной сделает. Возможно, он меня и не убьет, но есть вещи похуже смерти – как судьба моей матери, которую Комендант сделала своей рабыней.

Крошечная фигурка джинна едва маячит на горизонте. Очень осторожно я сдвигаю левую руку так, чтобы Новиус мог видеть мои пальцы.

«Помоги, – медленно вывожу я в воздухе. – У меня есть план».

Проходит минута, другая. «Запрещаю тебе пытаться ее освободить и помогать ей бежать». Итак, Маска не в силах справиться с чарами джинна. Очередная надежда потерпела крах.

Однако вскоре я слышу странный звук – как будто кто-то пытается кричать с зажатым ртом.

Оказывается, Новиус смотрит на меня. Лицо его искажено яростью. Я понимаю, что этот звук издал он, что он сумел освободиться из-под власти джинна, хотя бы частично.

Внезапно он направляет коня прямо на меня. Если бы я могла, то вскрикнула. Мы сталкиваемся, моя лошадь пошатывается, откидывает голову назад и встает на дыбы. Я хватаюсь за луку седла, но пальцы соскальзывают. Я падаю навзничь на землю и больно прикусываю язык.

Возможно, Маске и не нравится, что джинн его контролирует, но, тем не менее, он остается Меченосцем. Я злобно смотрю на него и читаю в ответном взгляде прежний едва сдерживаемый гнев. Он спрыгивает с коня, хватает меня за скованные руки и грубо толкает в сторону моей лошади.

Я замечаю, что джинн разворачивается и во весь опор скачет к нам.

– Что это? – Она резко осаживает лошадь, которая жалобно ржет. – Что произошло? – Джинн смотрит на меня в упор. – Говори, девчонка! Запрещаю тебе лгать.

– Я… я свалилась с лошади.

– Почему ты упала? Это было сделано нарочно? Чтобы отвлечь меня? Говори правду!

– Нет, я сделала это не нарочно, – совершенно правдиво отвечаю я. – Я потеряла равновесие.

При этом я бросаю невольный взгляд на Маску, и джинн подозрительно щурится.

– Новиус заговаривал с тобой? Вы двое что-то затеваете?

– Нет, – отвечаю я, мысленно благодаря небеса за то, что приглушенный рев Маски едва ли можно назвать «разговором».

Джинн изучающе смотрит на меня несколько долгих минут, потом отворачивается. Новиус помогает мне залезть в седло, и джинн снова обгоняет наш отряд, но держится не настолько далеко, чтобы я смогла «написать» сообщение Новиусу.

Однако не настолько близко, и мне удается спрятать свиток, который Меченосец сунул мне в рукав.

* * *