Часовые в Аише снова трубят в горн, над лагерем разносятся тревожные выкрики. Пламя уже совсем близко. Джинны у стен города.
Я ухожу с ветром и не слышу растерянных вопросов Аубарит и Мамы, проношусь мимо Кочевников, которые пытаются укрыться в городе, мимо беженцев из Садха – их надеждам получить здесь убежище не суждено сбыться. Армия Керис Витурии скоро войдет в город через многочисленные ворота. Широкие улицы, по которым могут проехать кибитки, просторные рыночные площади, уличные балаганы превратятся в бойни.
Таков мир живых.
Я натягиваю капюшон на лицо, чтобы никто меня не узнал, и всматриваюсь в горизонт. С юга доносятся вопли ужаса. Пламя озаряет ночное небо, и сотни гигантских пылающих смерчей надвигаются на город. Джинны. Воздух пронизан страхом, от этого зимняя ночь кажется мне еще холоднее.
Нужно попасть на крышу, думаю я, и вижу шпалеру, по которой можно вскарабкаться наверх. Шпалеру загородила повозка, в ней старик и двое малышей. Женщина торопливо запрягает лошадь, а маленькая девочка, с трудом дотягиваясь до упряжи, пытается затянуть ремни.
Эта шпалера – единственный способ оказаться на крыше, поэтому я подхожу к ним, сажаю малышку в повозку и привожу в порядок упряжь. Девочка внимательно изучает меня, и вдруг ее лицо освещается сияющей улыбкой. В городе творится кромешный ад, а в этой улыбке столько счастья, что я замираю на месте.
– Бану аль-Маут! – шепчет она.
Я прикладываю палец к губам и проверяю, хорошо ли закреплены оси повозки. Мать девочки вздыхает с облегчением.
– Спасибо тебе, брат…
– Отправляйся к людям племени Нур, – велю я, пряча лицо. – Предупреди их о том, что надвигается война. Передай остальным, чтобы сделали то же самое. Уезжай, быстрее.
Женщина залезает на козлы и берется за поводья. Однако далеко ей уехать не удается: улица забита народом. Ее дочь с надеждой оглядывается на меня, как будто я могу расчистить им дорогу.
Я отворачиваюсь от ребенка и забираюсь по шпалере на крышу. С восточной стороны грохочут барабаны Меченосцев и хор голосов выкрикивает вдалеке: «Император Инвиктус! Император Инвиктус!»
Значит, Керис Витурия уже здесь. А с ней – армия, которая будет убивать и грабить безоружных жителей после того, как джинны перебьют защитников. Основные силы Меченосцев еще далеко, но от них отделилась группа всадников. Их цель – расчистить дорогу от несчастных Кочевников, которым не посчастливится оказать у них на пути.
Банду головорезов ведет моя мать. Ее можно узнать сразу: по миниатюрной фигуре, но, прежде всего, по холодной жестокости, с которой она убивает безоружных. На ней доспехи из стали и кожи, в руке – длинное копье. Керис мчится галопом, подгоняя быстроногую белую лошадь, пронзая острым наконечником несчастных. У меня на глазах она расправляется со стариком, двумя женщинами и мальчиком, который окаменел от страха и даже не пытается убежать. На полном скаку Керис одним движением убивает ребенка.
Я не должен ничего чувствовать. Эмоции отвлекают меня от выполнения обязанностей Ловца Душ.
И все же я испытываю отвращение и ужас при виде родной матери, которая только что лишила жизни ребенка – равнодушно, и даже с удовольствием. Я редко думаю об отце, но сейчас мне приходит в голову: что, если он тоже любил причинять боль. Возможно, именно поэтому живые мне безразличны. Возможно, именно благодаря отсутствию человечности у моих родителей я смог сделаться Избранником Смерти.
Внезапно Керис разворачивает лошадь и пристально оглядывает городские крыши. Ее взгляд останавливается на мне. Странно. Внешне я ничем не отличаюсь от обычного воина, лучника. Я могу быть солдатом – кем угодно.
И все же она безошибочно узнает меня. Я это чувствую. Ведь нас связывает кровь, насилие и все наши грехи.
Некоторое время мы смотрим друг на друга, потом Керис отводит взгляд и скачет прочь вместе с солдатами, которые возвращаются обратно. Все еще потрясенный увиденным, я иду по ветру на юг, навстречу пламени джиннов, озаряющему чернильное небо. Я пролетаю над кострищами, гамаками, над голубятнями и птичниками, откуда раздается кудахтанье перепуганных кур. В уши врываются звуки войны.
Я тянусь за мечами, на мгновение забыв о том, что они уже несколько месяцев пылятся на стене моего дома. Я хочу драться, сойтись в поединке с настоящим врагом, а не с тем, что в моей голове. Я мечтаю о битве, которую можно выиграть с помощью физической силы, стратегии, навыков, приобретенных в военной школе. Я мог бы найти себе оружие, сражаться вместе с Кочевниками. Это принесло бы мне облегчение.
На плечи мне ложится каменная плита. Магия Маута напоминает мне о долге, и я прихожу в себя. Битва означает смерть. А я уже достаточно убивал за свою жизнь. «Князь Тьмы. Найди Князя Тьмы».
Южная часть города охвачена огнем. В конце концов, жар становится нестерпимым, и мне приходится остановиться у колодца, чтобы намочить шарф, который я наматываю на голову и лечу дальше.