Небо принадлежит нам

Re: Помогите нам, пожалуйста

От: SRCcaregiver. Пт. 7 ноября 2014, 01:20

Привет, Роб. Бесконечно вам сочувствую. Моей дочери поставили такой же диагноз, и это было ужасно. Опухоль разрослась так быстро, что, кроме хосписа, обращаться куда-либо просто не имело смысла. Рак – чудовищная болезнь. Я буду молиться за вас…

Re: Помогите нам, пожалуйста

От: Camilla. Пт. 7 ноября 2014, 01:20

Я очень сожалею о случившемся. Знай, что здесь тебе всегда рады и готовы поддержать. Невозможно предугадать, когда суждено переступить финишную черту, поэтому прошу тебя, получай радость от самого пути.

Re: Помогите нам, пожалуйста

От: LightAboveUs. Пт. 7 ноября 2014, 07:30

Я молюсь за вас, Роб. Тебе, наверное, неприятно сейчас это слышать, но все же – ты должен сосредоточиться на времени, которое у вас осталось. Рак может быть и даром свыше. Лично мне он позволил понять, что действительно для меня важно, а мою семью научил жить полной жизнью. Моя дочь прожила намного дольше, чем все ожидали, наслаждаясь и наполняя смыслом каждую минуту. Пусть Господь поможет вам на вашем пути, и да пребудет с вами любовь.

Стоп. Они что – сговорились? То есть теперь мы должны радоваться каждой секунде, что нам осталось провести с Джеком, восторженно встречать каждый рассвет и возносить хвалу небесам за каждую росинку на утренней траве? Ну конечно. У Джека ведь теперь «путь», по которому он идет к «финишной черте»… Как же меня тошнит от этих слов.

Наступил вечер. Джек уже спал, а Анна читала в гостиной, положив ноги на подлокотник кресла. В руке она держала бокал вина. Я молча за ней наблюдал. На щеке у нее была маленькая родинка – появилась еще в детстве, – и сейчас в самом ее центре рос волосок. Сначала я подумал, что Анна его просто не заметила – в последнее время ей явно было не до таких мелочей. Но волосок вырос уже прилично и даже начал завиваться.

Если бы раньше меня спросили: что бы ты делал, если бы твой ребенок умирал от рака? Как бы ты с этим жил? – понятия не имею, что бы я ответил. Скорее всего, мое воображение нарисовало бы душераздирающую картину: как долгими вечерами, стоя на коленях, мы рыдаем и бьем себя кулаками в грудь, просим Бога о милости, проклинаем Его, молим Его о чуде.

Ничего подобного. Все шло своим чередом, и это приводило меня в бешенство. Наша реальность погрязла в трясине обыденности, и это меня убивало. То, что раньше блестело и переливалось всеми цветами радуги, теперь протухало в гнилом болоте горя.

В морозилке по-прежнему лежала еда, которую я приготовил, когда Джек еще был здоров. Антивирус все так же предлагал провести полную проверку компьютера, хотя к чему теперь беспокоиться о вирусах? По улицам бродили угрюмые старики со своими вековечными клетчатыми сумками на колесиках. Они даже не понимали своего счастья.

Анна взяла отпуск, Джек больше не ходил в школу, и мы целыми днями прыгали вокруг него, закармливая тостами с необычным сыром и рыбными палочками, без конца читая «Акулу в парке», разрешая запоем смотреть «Свинку Пеппу», «Угадай кто» и «Голодных бегемотиков». Неужели мы были не в состоянии придумать ничего получше?

Я поднял крышку ноутбука. Браузер был открыт на странице «Гугла», и в строку поиска были вбиты слова: «Как сказать шестилетнему ребенку о том, что он умирает».

Я машинально прочел эту фразу вслух, и Анна подняла на меня недоумевающий взгляд.

– Твой запрос.

– Да.

– То есть, по-твоему, вот как нам нужно поступить? – тихо спросил я. – Сказать ему, что он умирает?

– Я не знаю, Роб. Поэтому я пыталась найти ответ в Интернете.

Я нервно барабанил пальцами по подлокотнику. «Ну почему ты не сочла нужным посоветоваться об этом со мной?» Временами ее прямота граничила с жестокостью.

– Не думаю, что стоит ему говорить, – произнес я. – Мы пока сами ни в чем не уверены. Есть варианты. Нельзя просто взять и поставить на нем крест.