Небо цвета надежды

Саира вывела из борделя несколько девушек, а ее помощники из соцслужбы, ласково утешая их, помогли им забраться в машину. Я подумала о словах Разы. Прошло несколько месяцев после того, как дядя Анупам во всем признался, но я по-прежнему не могла его простить. Я не понимала, почему Навин утаил от меня правду, и старалась его избегать. В первые месяцы Навин то и дело извинялся, приносил приготовленную Вибной еду и предлагал разделить трапезу, как в былые времена. Но я советовала ему жить своей жизнью и выпроваживала. Будучи соседями, мы часто сталкивались, но я не желала иметь с ним ничего общего. Я даже наслаждалась своей грубостью. В моменты гнева мне хотелось, чтобы дядя Анупам был здоровым и крепким, – тогда я заявила бы на него в полицию, и мне было бы легче от мысли, что он страдает за совершенное преступление. Но дядя Анупам умер, и мне оставалось лишь удивляться безумию, толкнувшему его на такой ужасный поступок. Похоже ли оно на отчаяние, которое охватило меня много лет назад, когда я попросила Салима увезти Мукту? На самом деле, я и сама была ничуть не лучше дяди Анупама.

В зеркало я увидела, что к нам направляется Динеш.

– Мы застряли, – сказал он, постучав в приоткрытое окно, – там одна девочка не хочет выходить.

– А сколько ей?

– Лет пять-шесть, не больше.

– А почему бы просто не вынести ее на руках?

– Это нелегко.

– Почему?

Вместо ответа он махнул рукой, приглашая следовать за ним. Я вылезла из машины и направилась к борделю. Перед дверью я ощутила тошноту, подобную той, что подступила к горлу пару лет назад, когда я попала в бордель впервые. «На этот раз я сильнее», – убеждала я себя. Я уже видела множество девушек, спасенных из этого ада, и научилась утешать их. Но я ошибалась. Войдя внутрь, я словно ступила на зыбучий песок, засасывающий в воронку отчаяния. Пройдя по длинному коридору, я остановилась возле темной комнаты без окон и, как и несколько лет назад, оглядела голые стены и протекающий потолок. В воздухе по-прежнему висел запах пота и курева.

– Сюда, – показал Динеш.

В полной темноте я шагала за светом фонарика в руке Динеша. Возле одной стены толпилось несколько работников соцслужбы, и мне пришлось проталкиваться. Вокруг, словно светлячки, мелькали желтые огни фонариков, замирая в одной точке – там виднелся узкий лаз, похожий на нору какого-то животного. А затем я заметила, что внутри кто-то есть. Две женщины из команды Динеша, лежа на спине возле дыры, уговаривали девочку протянуть им руку, чтобы вытащить ее. Убежище оказалось чересчур тесным, взрослому туда было не пробраться – в лучшем случае удалось бы засунуть внутрь голову. Видимо, девочку затолкали туда силой через узенький лаз, иначе в дыру было не втиснуться.

– Можно мне? – попросила я, и женщины поднялись и отошли.

Я попросила собравшихся выключить фонарики, свет которых пугал девочку, и опустилась на колени, прижавшись щекой к полу поближе к отверстию, чтобы девочка меня услышала. Включив фонарик, я отложила его в сторону, подальше от девочки, но та лишь сильнее съежилась, вжавшись в стену и глядя на меня полными ужаса глазами.

– Привет, – сказала я. – Не бойся, я тебя не обижу.

Я услышала всхлип.

– Я не обижу тебя, – повторила я, и мои слова тягостно повисли в темноте. Работники соцслужбы встревоженно перешептывались. – Ты, наверное, есть хочешь. Любишь шоколад? – спросила я, вытащив из сумки шоколадку.

Я протянула шоколадку, специально посветив на нее фонариком. Девочка настороженно посмотрела на нее, но не шелохнулась.

– Тара, – раздался сзади голос Разы, – мы, наверное, сломаем кусок стены, так будет проще до нее добраться.

– Нет, вы ее совсем перепугаете. Можно я еще попробую?

– Тебя зовут Тара? – вдруг спросила девочка, и настороженность в ее взгляде уступила место любопытству.

– Да, – удивилась я. – Красивое у меня имя? А тебя как зовут?

– Меня зовут Аша! – радостно ответила она.

– Привет, Аша. Давай дружить?

Она немного помолчала, словно обдумывая мое предложение, а потом снова посмотрела на меня и спросила:

– А если я возьму тебя за руку, ты отведешь меня к амме?

Где ее мама, я не имела ни малейшего представления, но ухватилась за эту возможность.

– Да, – соврала я.

Через минуту я уже держала ее за руку, и девочка выбралась наружу. Она прижалась ко мне, я обняла ее и подняла, а она приникла ко мне всем телом с такой доверчивостью, будто всю жизнь провела у меня на руках, обвила мою шею руками, голову положила мне на плечо. Так мы и забрались на заднее сиденье, и Раза повез нас в приют к Динешу.

Когда мы вышли из машины, девочка отказалась покидать меня. Медсестра расцепила ее пальцы и забрала ее у меня, чтобы отнести в медицинский кабинет для осмотра. Девочка завопила с такой отчаянной силой, что даже стены, казалось, задрожали. Она укусила медсестру, вырвалась и, рыдая, бросилась ко мне.

Я отвела ее в медицинский кабинет, а сама дожидалась под дверью. Спустя некоторое время ко мне вышли Динеш и Саира.