Небо цвета надежды

Чики хотела утешить меня, но из-за тесноты не смогла даже встать, поэтому лишь наклонилась и погладила по руке.

– Часов тридцать, – сухо бросила Сома. – Ты спрашивала, сколько туда ехать.

– У нее отняли дочь, – объяснила Чики Соме.

– И что с того? – равнодушно откликнулась та. – У меня тоже когда-то отняли дочь. Наверняка сейчас в каком-нибудь борделе.

Я зарыдала еще громче, и Чики выбранила Сому.

– А что я такого сказала? – вскинулась та. – В борделях так уж заведено. Либо смирись, либо будешь всю жизнь скулить.

Мы совсем забыли, но Сому уже перевозили из Каматипуры в Сонагачи несколько лет назад, а еще раньше у нее отняли семилетнюю дочку.

– Не переживай, – успокоила меня Сома, – со временем ты привыкнешь, что ее нет рядом. И я надеюсь, мы скоро сделаем остановку. Не сидеть же нам всю дорогу в этом фургоне. Они сначала вывезут нас на шоссе, а там пересадят в другой фургон. Не потащат они всю эту рыбу в Калькутту. В прошлый раз меня так же везли. А вы взяли с собой чего-нибудь перекусить?

Мы с Чики лишь переглянулись, и тогда Сома бросила нам плитку шоколада, а Чики ловко ее поймала.

– Мне вчера клиент принес парочку, – в руках у Сомы появилась еще одна шоколадка, – когда отправляешься в такой долгий путь, нужно непременно взять какой-нибудь еды. Ты можешь тут с голоду сдохнуть или коровьими лепешками питаться – им плевать, это я еще в прошлый раз уяснила.

Казалось, будто мы едем уже целый день или даже больше и путешествию нашему нет ни конца ни края. Рев двигателей и гудки машин не смолкали. Первые несколько часов наш фургон подскакивал на ухабах и скрипел, когда водитель притормаживал. Мы с Чики съели по полшоколадки и на пару часов заснули.

Когда дверцы открылись, снаружи по-прежнему светило солнце, и я зажмурилась. День близился к вечеру. Наш водитель, неряшливый мужчина, от которого разило бензином и перегаром, сказал, что мы остановились на заправке возле шоссе. Дорога была забита грузовиками, легковушки норовили их обогнать. Ветер покачивал деревья и кусты по другую сторону шоссе.

– Я свое отработал. – Водитель махнул рукой двум молодым мужчинам.

Они, судя по всему, уже не раз проделывали этот путь. Мужчины приказали нам следовать за ними, и мы прошли в закусочную на обочине – низенькое бетонное строение с кухней на улице. В нескольких ярдах я заметила крохотную крытую лачугу – туалет, куда мы по очереди направились. Чтобы никто из нас не сбежал, один из охранников остался сторожить дверь туалета. Потом они заказали нам еду – роти и картофельное сабжи. Я поглядывала на шоссе, раздумывая, удастся ли мне добежать до него и поймать попутку. Чики и Сома с жадностью поглощали еду, и подобные мысли явно не приходили им в голову. Я напоминала себе, что если останусь в принадлежащем Мадам борделе, то у меня будет больше шансов отыскать Ашу. Возможно, когда-нибудь Мадам сжалится и расскажет, где моя дочка. Лучше уж так, чем лежать мертвой на обочине.

Потом охранники посадили нас в другой фургон. Он оказался пустым. Я залезла внутрь и посмотрела на город, который мы покидали. Похоже, и Чики, и Сома смирились с тем, что нас перевозят в другой город, для меня же в Мумбаи было слишком много воспоминаний – здесь оставались Тара и счастливые пять лет, проведенные рядом с нею. А что еще важнее – где-то здесь моя Аша. Жизни в другом городе и в другом борделе я не представляла.

– Держите. – Один из конвоиров выдал нам по таблетке снотворного. Мы запили их водой, дверцы фургона закрылись, и мы снова двинулись в путь.

Я и не заметила, как заснула, а когда проснулась, фургон по-прежнему трясся по шоссе. Снаружи шумели машины. Чики с Сомой крепко спали и проснулись лишь спустя пару часов.

– Когда же наконец приедем? – спросила Чики. – Мне надо в туалет.

Мы пожали плечами – оставалось только терпеть.

Когда дверцы распахнулись, мы увидели широкую оживленную улицу. Проспав почти всю дорогу, мы добрались до Калькутты. Охранники вытолкали нас наружу и, выстроив гуськом, повели по узенькому, фута четыре шириной, переулку. Где-то вдалеке играла музыка, в воздухе висел запах спиртного, и все вокруг напоминало наш бомбейский район. Тротуары были такими же грязными, как и те, что остались где-то там, далеко. На улицах так же стояли женщины в ожидании клиентов. Некоторые пили чай и болтали. Мужчины топтались в очереди возле лавки, где торговали спиртным. И повсюду, насколько хватало взгляда, бордели, из окон которых на нас глазели женщины. Мне показалось, что этот район больше, чем Каматипура.

Мы остановились возле одного из зданий. Балконы просели, на стенах трещины и потеки.

– Входите, входите. Надеюсь, они вам не очень досаждали, – проговорила миниатюрная женщина, появившаяся на лестнице.