Небо в Океане

И уже отрыла рот, чтобы ответить, но её перебил дядя Миша…

— Ну, как вам это местечко, девочки? Нравится?

— Очень, папочка, — с самой милой улыбкой проворковала Тина.

— Да, — коротко ответила, вовсе не понимая, что мы здесь забыли.

Мы сидели за большим овальным столом, в одном из местных ресторанов в ожидании будущего «партнера» Михаила Петровича. Последний пожелал встретиться семьями, чтобы разрядить деловую обстановку.

— Вашим родительницам, похоже, тоже нравится, — довольно хмыкнул дядя, кивнув на тетю Ларису с мамой, что в это время гуляли вдоль стен, рассматривая акварельные пейзажи местных художников.

— Не будь идиоткой, Лебедева, эта падаль просто тебя кинула! — ответила на ранее озвученный вопрос Тина, безжалостно раня своей правдой.

— Не смей так называть его! — закричала, не видя её лица из-за подступивших слез. — Не смей! — я подскочила со стула, устремляясь в сторону улицы, плакать посреди ресторана не хотелось. Плакать вообще не хотелось, но слезам не нужно было мое позволение.

— Не надо, Тина, — услышала за спиной мамин голос, — пусть идет.

От этого «жалостливого» тона с губ слетел нервный смешок. Они говорили так, будто я была чем-то больна! Будто стоит всего лишь пропить курс антибиотиков и все пройдет! Но антибиотики не лечат от любви, ничто не лечит.

Раскаленный воздух показался холодным из-за слез, а спустя мгновение внутри все тоже похолодело.

«Я схожу с ума», — подумала, услышав знакомый смех. Этот смех я бы узнала из тысячи.

— Ладно-ладно, сдаюсь! — воскликнул он, и я, как зачарованная, пошла за его голосом. Легко ступая по словам.

«Он тебя просто просто кинул», — всплыли в памяти недавние слова Рудневой. А сердце проткнуло тонкой иголкой понимания.

Он был здесь, сидел за столиком на летней террасе ресторана, в одной из беседок, обтянутой розовой тюлю, и улыбался.

Пока я плакала, он сидел и улыбался ей!

— Кукла, — неосознанно прошептали губы, а глаза жадно изучали знакомую девушку с длинными, светлыми волосами. Она сидела почти вплотную к нему — их плечи соприкасались, а сцепленные в замок руки лежали на белой скатерти.

Мне захотелось разорвать эти руки, разжать один за другим пальцы, чтобы она не смела прикасаться к нему! Но вместо этого я стояла на месте. Стояла, наблюдая, как самый дорогой человек в мире предает меня, вздрагивая от точных уколов, что в этот миг пронзали мое сердце.

Вот он улыбается ей счастливо, открыто — иголка.

Вот она склоняется к нему, задевая кожу губами — иголка.

Он знакомо проводит пальцами по её скуле, что-то шепча ей в губы — иголка, иголка, иголка.

Они целуются — бесчисленное количество иголок…

Хотелось не видеть всего этого. Хотелось уйти, сбежать, исчезнуть из этого мира, но я по-прежнему стояла, широко открыв глаза, чтобы ничего не пропустить. Чтобы запомнить…

— Рита, не надо, — обзор заслонила мужская грудь, обтянутая белой футболкой.

Я подняла голову, встречаясь с болотными глазами, что с беспокойством смотрели на меня.

— Ник? — неуверенно спросила, разглядывая парня. Вместо знакомых красных дред на голове у музыканта красовался короткий ёжик темных волос.

— Не надо им мешать, Рита, — почти по слогам повторил парень.

— А что, есть чему мешать? — я криво ухмыльнулась, боль во мне сменилась яростью.

«Он знал! Они все знали!»

— Понимаешь, просто Снежана…

«Значит, Снежана», — хмыкнула, отметив, что это имя девушке как нельзя подходит. Она действительно напоминала Снежную королеву — холодную, изящную, сделанную из бесцветного льда. Меня так и тянуло разбить этот лёд. Раскрошить его на маленькие осколки. Превратить в снежную пыль!

Ник говорил, бурно жестикулируя руками, что-то втолковывая о шансе, что выпадает раз в тысячелетие; о шоу, что крутили на первом канале; о каком-то продюсере…но я его не слышала. Немного отклонившись вправо я, с каким-то истинным мазохизмом, опять разглядывала светловолосую парочку, фиксируя каждый жест.

— У вас бы все равно ничего не получилось, — произнес парень, возвращая меня в действительность.

— Что? — еле слышно промолвила, осипшим голосом.

— Просто Лекс, — Ник весело хмыкнул, — он любит поиграть.

— Что? — опять спросила, не понимая, о чем речь.

— Нууу, выбирает одну тел…девушку и провоцирует.

— В смысле?

— Ждет пока цып…девушка все сделает сама, — Ник красноречиво поиграл бровями.

— Сама, — повторила за парнем. В мыслях пронесся ворох воспоминаний, а взгляд постепенно наполнился пониманием… — И мной играл? — жестко спросила я, ощущая новую порцию иголок в своем сердце.

Вместо ответа парень неопределенно пожал плечами, но мне не нужны были слова. Я и без них все прекрасно понимала…Все эти цитаты на фото, фразочки про «блаженство», песни под окном — игра. Все его «люблю», «моя Маргарита», «малышка» — игра. Все касанья, объятия, поцелуи — игра. Мерзкая, лживая игра!

«Интересно, хоть что-то было правдой?» — в горле пересохло, а на губах появился землистый привкус смерти, — любовь во мне умирала, и я умирала вместе с ней.