Небо в Океане

Глаза опять встретились с обеспокоенным болотистым взглядом. Ник хотел положить мне руку на плечо, но я увернулась.

«Лжецы! Они все чертовы лжецы!» — от понимания этого внутри все скрутило болезненным узлом. Да они все со мной играли! Улыбались мне, шутили, зная, что он…

— А вы, значит, все были в курсе?! Наблюдали за бесплатным шоу, да?

«Я их друзьями считала! Друзьями!»

Ник замолчал, спрятав глаза, а ярость накрыла меня с головой, унося в свою бездну.

— Может, еще ставки делали?! Спорили на глупую девчонку?!

— Рита, это…

Красный след от пощечины расцвел на гладко выбритой щеке парня. В беседке в этот же миг что-то громко звякнуло, и я незамедлительно посмотрела туда.

«Смотрит», — усмехнулась про себя, разглядывая незнакомца с голубыми глазами, в которых открыто скользил страх и жалость?

«Вот только не надо меня жалеть!»

— Можешь передать «зрителям», что он сорвал главный приз, — выплюнула в лицо Нику, кивком головы указав на Лекса. И, пока слезы не полились из меня новым потоком, быстро пошла в сторону выхода.

— Рита! — окликнул меня знакомый голос, заставляя идти еще быстрее. — Что ты ей сказал? — почти прорычал он.

— Саша, что случилось? — раздался высокий голос, что, по-видимому, принадлежал Снежане.

— Сделал то, на что у тебя духу не хватило! — одновременно с девицей выкрикнул Ник.

«Сделал! Я такой «доброты» во век не забуду! Предатель!»

Глухой звук удара и вскрик блондинки, заставили содрогнуться, но оборачиваться я не стала, чувствуя, что, если обернусь, сил уйти от него уже точно не будет.

— Никогда не прощу! — прорычала сквозь зубы, по щекам текли горячие слезы, а перед глазами стояла картинка, где он её целует. Это почему-то было больнее того понимания, что меня просто использовали.

И я заставляла себя помнить. Всякий раз, когда глупое сердце сжималось от необъятной тоски; когда видела его во снах; когда слышала по радио их песни — помнила. Все. Каждую деталь. Каждый жест. Эти воспоминания были моей личной пыткой и моим спасением.

Наше время…

— Я не играл, Рита! Я любил тебя! И люблю!

Его голос бил прямо по сердцу своим страданием. Хлестал плетью, задевая старые шрамы, как воспоминания. Заставлял их расходиться, открываться ранами, из которых гноем сочилась ненависть — темная, липкая, ядовитая.

— Прекрати! — громко воскликнула, с ненавистью заглядывая в голубые глаза. — Прекрати говорить о нас; притворяться, будто что-то есть; говорить о любви! Я тебя, — ткнула пальцем в мужскую грудь, — не люблю! Я, — махнула рукой в сторону лагеря, — люблю его! Оставь меня в покое, в конце концов! Оставь НАС в покое!

Взгляд голубых глаз потух, а руки, которые этого упирались в ствол дерева, удерживая меня в своей клети — опустились. Не давая себе и шанса на жалость, вырвалась из его плена, устремляясь в сторону лагеря. Однако, я и двух шагов сделать не успела, вновь оказавшись в знакомых объятиях…

Глава 15

«Я люблю его!» — взрывом раздалось в ушах, оглушая своей правдой. Она еще что-то говорила, гневно взмахивала руками, но кроме этого долбанного «я люблю его», он уже ничего не слышал.

Слова на этот раз не просто ранили, они — убивали. Лучше бы убивали…

— Я уеду! — воскликнул Лекс, хватаясь за это обещание, как за спасительную соломинку. — Уеду, — его руки легли на узкие плечи, и он опять почувствовал странную связь между ними, что мешала ему отпустить, а ей уйти. Всего несколько минут назад Сашка думал, что это любовь, а теперь… — Оставлю тебя с ним, — произнес на выдохе, до конца не соображая, что говорит, и вопреки сказанному, оплел её своими объятьями. — Только выслушай меня, Рита…

— Саша… — холодные пальцы несмело коснулись его запястий, в попытке освободиться. Но Лекс даже не думал её отпускать. Только не так. Без правды.

— Ник тогда соврал тебе, — Лекс почувствовал, как Рита напряглась, застывая от его слов. — Я не играл — это меня разыграли. По крайней мере, с этого все начиналось…

Четыре года назад…

— Лекс, а давай ты в любви каждый день так будешь признаваться? — предложил Кир, пересчитывая деньги. — Мы еще никогда такую кассу не делали!

Все четверо музыкантов находились в своем хлипком пристанище. Кир с Ником пересчитывали сегодняшнюю выручку, устроившись прямо на дощатом полу. Пашка, как обычно, сидел в обнимку с гитарой, заняв одну из «детсадовских» кроватей. А Лекс, покачиваясь на хилом стульчике, с улыбкой смотрел на покрытый паутиной трещин экран телефона.

— Вот сам и танцуй, — лениво отозвался голубоглазый, разглядывая фото Риты, которое та ему скинула. Девушка, прищурив один глаз, игриво показывала ему кончик языка.

В груди знакомо потеплело, разлилось ярким светом — любовь искрилась под кожей, заставляя сердце отбивать уникальный ритм. У каждого влюбленного сердца своя музыка, и Лексу казалось, что его была самой прекрасной на свете.