Небоскребы магов

Тем временем вслед за Фицроем и командой захвата на захваченный корабль перебрались и опоздавшие, и в упоении перетаскивали оттуда все, что можно пере–тащить, благо наш корабль втрое вместительнее.

Ваддингтон взял с собой троих с топорами, на за–хваченном судне начали было рубить дыры в днище, но вслед ринулся Грегор, переговорил, я видел, как Вад–дингтон поморщился, но кивнул, хоть и с громадной неохотой.

Я подумал, что он прав, корабль затопить — и кон–цы в воду, однако же мы не мы, а некие опасные люди

из неведомого королевства Гаргалот, наше ужасное знамя все рассматривают в первую очередь, молодец Фицрой, так что пусть с Гаргалота и спрашивают.

Все–таки чувствую облегчение, что не вижу, как ко–рабль, пусть и небольшой, уходит под воду.

Фицрой сказал утешающе:

— Что, грызет совесть? Корабль шел под гарнским флагом. А раз так, они тоже виноваты, что у них такой король.

Джонадер прислушался, сказал угрюмо:

— Ничего с ними не случится. Отсюда не больше суток до пристани, откуда мы ушли так красиво, что как вспомню…

— Я вообще собирался затопить, — сообщил я. — Вот тогда бы совесть, может быть, и… ну, не погрызла, а чуточку ворохнулась бы. Может быть, даже спросила бы, а чё там такое?

Фицрой сказал с ухмылкой:

— Ты бы нашел что сказать. Еще и похвалила бы тебя за доброту… Ладно, пора отчаливать. Думаю, вше–стером как–то справятся. Либо их заметят, тут же часто плавают, либо сами веслами–веслами…

Пару часов плыли, посматривая во все стороны, с мачты спустился Понсоменер и вытянул руку, указывая пальцем на едва различимый берег.

— Глерд, вон там рыбацкая деревушка…

— У тебя прекрасное зрение, — заметил я, — лучше, чем у человека. Ты не химера?

Он испуганно дернулся.

— Глерд…

— Да ладно, — сказал я, — у всех свои мелкие при–ятные недостатки. Химера не химера, лишь бы не куса–лась.

— Глерд, — повторил он уже с обидой, — какая хи–мера? Химеры, как я слышал, все теряют, когда стано–вятся людьми!

— Тогда еще лучше, — сказал я. — Человек должен перехимерить всяких там, что стоят на его пути к трону короля вселенной!.. Здорово, что умеешь что–то боль–шее, чем остальные. Развивай и дальше. Один мудрец сказал: стыдно сдохнуть от старости, так и не узнав, на что способны твои дух и тело.

Он вряд ли понял, судя по его крестьянски–тупова- тому виду, повторил с тем же простодушным достоин–ством:

— Нет, высокий глерд, но в нашем роду все видят лучше, чем другие. Там на берегу с десяток домов. Зна–чит, живут не только рыбой, иначе уплывать пришлось бы далеко. Наверняка есть огороды, скот, куры, утки, гуси…

— Индюки, — добавил я.

— Индюков не заметил, — сказал он простодушно, — а вот куры роются возле огорода…

Я кивнул.

— Намекаешь, что можно и пограбить, раз уж у нас нет ни мяса, ни воды?

Он поклонился.

— Это земли Гарна, высокий глерн. А с нами так об–ращались, что стоило бы и дать сдачи…

Я подумал, оглянулся на внимательно слушающих матросов и гвардейцев.

— Полагаешь, еще сдачи не дали?

— Тогда просто убегали, — пояснил он. — А сейчас можем уплыть, а можем и сами по своей воле вы–садиться на землях королевства и пограбить. И ничего они нам не сделают! Если нападем сейчас, хоть вот так по мелочи, это будет совсем другое.

Фицрой сказал с недоброй ухмылкой:

— Это надолго испортило бы аппетит королю Гар–на. Как и его советникам.

Я подумал, кивнул.

— Хорошо. Ради этого стоит. Подойдем к берегу. Если там мелководье или рифы, можно дальше на шлюпке. Пусть потом жалуются королю Гиллеспаю, что на них напали люди королевства Гаргалот в отмще–ние за грубое обращение и неуважительность!

Грегор весело закричал матросам, те бросились к парусу, Джонадер и охотно помогающие ему гвардей–цы налегли на длинное бревно руля, с трудом развора–чивая тяжелый корабль в сторону берега.

Я крикнул им подбадривающее:

— На следующем корабле этого уже не будет! От–дохнете.

Джонадер спросил, задыхаясь от усилий:

— Но… как тогда?

— Руль онеподвижним, — пояснил я. — Монумен–тально! А пока давайте, работайте шибче… В море от того, кто быстрее поворачивается, зависит, кому плыть дальше, а кому тонуть.

Грегор сообщил, что осадка нашего корабля вели–ковата, вот–вот начнем задевать песчаное дно. Я велел спустить шлюпку, матросы с веселым галдежом и неу–мело начали ее поднимать и переваливать на ту сторо–ну борта, веревки то и дело перекручиваются, это тоже надо отработать на учениях, наконец днище с шумом ударилось о воду, а сами матросы и четверо гвардейцев начали спускаться по веревочной лестнице.

Фицрой поинтересовался:

— Пойдем? Или останешься?

Я подумал, покачал головой.

— Не хочу. И так понятно, что будет, а я демократ, предпочитаю убивать издали. Либо душить экономи–кой, санкциями, беспилотниками, чтобы даже пальчик не прищемить и не видеть вылезшие кишки… ну, под–робности, во что там превращается после моего… вме–шательства.

— Ничего не понял, — ответил он, — но вообще–то, что там нового?.. Заберут скот, наберут в бочки воды, изнасилуют женщин, прирежут пару крестьян, что вступятся за жен… Я тоже останусь. Уже привык, мне качка почти нипочем. Я морской волк, да?

— Морской лев, — заверил я.