Небытие

– Я не позволю над собой надсмехаться! Решил сделать из меня дрессированную собачку? Будешь меня кормить с рук, а я ради лакомого кусочка должна прыгать на задних лапках и гавкать по твоему сигналу?

С каждым моим словом глаза Майка становились все больше и удивленнее. Где-то в глубине души я понимала, что меня уже порядочно занесло, но остановиться не получалось. Чтобы не наговорить еще чего лишнего, я резко развернулась, собираясь сбежать. Майк чудом успел меня подхватить и не дать сесть в сугроб, а вот коробка со сладостями перевернулась, и птифуры рассыпались на снегу.

– Извини… – услышала я шепот раскаяния.

А почувствовав, что свободна от захвата теплой поддерживающей руки, с трудом оторвала взгляд от пирожных, темными пятнами разбросанных по белому зимнему покрывалу. Майк растворялся сизой дымкой в хрустальной сказке заснеженного парка.

Слезы горячими горошинами закапали из глаз. Хотелось окликнуть его, но из горла не вырвалось ни звука. Дернулась вперед, однако сапоги словно прилипли к мерзлой дорожке. Я заметалась в панике. Голова закружилась. В уши ударили громкие звуки. Очертания предметов поплыли…

И я проснулась.

А осознав, что мне все только приснилось, разрыдалась в голос. Подобные сны в последнее время стали моей отдушиной и наказанием. Я проживала заново дни общения с Майком, а оказавшись в реальности, испытывала каждый раз дикое разочарование.

Почему я была так глупа, когда могла бы наслаждаться счастьем каждую минуточку рядом с ним? И что мне делать сейчас, когда хочется действовать немедленно, но обстоятельства вынуждают бесконечно ждать?

Звон колокола, разбудивший меня, затих, но головная боль, пришедшая вместе с ним, продолжила буравить в области висков. Мэдью Верука утверждала, что мигрень – последствие стресса и в скором времени пройдет. Но я-то знала, что дело совсем в другом. Я полюбила эту боль как плату за возможность видеть улыбающегося Майка, возвращаясь в те времена, когда все было хорошо.

Вылезать из постели совсем не хотелось. Я заставила себя подняться и пошлепала в ванную. Из зеркала на меня смотрела унылого вида девица. Встрепанные красные волосы, мешки под глазами и тускло-горчичные глаза. Жалкое зрелище, которое меня мало волновало.

Наскоро умылась, причесалась и натянула спортивную форму. Всеми ненавистная пробежка и следующая за ней физподготовка с некоторых пор проходили для меня практически незаметно. Выполняй заданные действия, и никто тебя не побеспокоит.

Пока бежала трусцой, мысленно вернулась к недавнему сну. До сих пор ощущала на щеках обжигающие ручейки слез и морозное дыхание зимы, а на улице-то вовсю буйствовала яркими красками и ароматами весна. В этом году я даже не заметила ее наступления, как и привычной радости от потепления.

– Шейла, тебе письмо, – сообщила Даша, пряча глаза.

В последние месяцы она постоянно испытывала неловкость в моем обществе, считая себя виновной в вегетативном состоянии Майка. Хотя я прекрасно понимала, что она на его месте сделала бы для парня то же самое. Оба – чокнутые земляне, о чем тут еще можно говорить. Ни один местный маг не рискнул бы собственной жизнью или здоровьем ради ближнего.

– Мм, – безразлично отозвалась я.

Меня совершенно не интересовала никакая переписка. Я собиралась сейчас быстро принять душ и вместо завтрака забежать к Майку. Мэдью Верука не сможет меня в этот момент выпроводить из магопункта, так как сама должна быть в столовой.

– От тетки, – торопливо добавила Даша уже мне в спину, видя, что я вот-вот закрою дверь. – Вдруг что-то важное.

– Ты серьезно? Что она может написать, кроме очередной гадости? Небось дошли слухи про Майка, вот и злорадствует.

– Меня как раз и тревожит ее излишняя осведомленность. Я видела, что такое же письмо получил мэд Лоус.

Не так давно у подруги проявился дар обнуления магии, с которым преподаватели не особо мечтали сталкиваться, а потому Дашу перевели на домашнее обучение. Изредка она появлялась в академии, чтобы сдать какой-нибудь зачет или экзамен, и, как следствие, с ректором она виделась регулярно.

– Прочти, раз тревожит, – отозвалась я уже из-за двери ванной.

После водных процедур я на ходу сушила волосы, применив простейшее заклинание, поэтому не сразу обратила внимание на подругу, следующую за мной по пятам из одного угла комнаты в другой.

– Ты чего? – подозрительно покосилась я на нее.

– Ты должна это прочесть, – сунула Даша мне в руку бумажку, испещренную корявым теткиным почерком. И видя, что я готова смять письмо и выбросить, добавила: – Это очень важно для тебя и… для Майка.

Его имя из чужих уст царапнуло по чувствительным струнам души и возымело тот эффект, на который рассчитывала Даша. Я принялась читать теткино послание, сначала бездумно, перескакивая через несколько строк, а затем повторно, внимательно и с лихорадочно бьющимся сердцем.