Небывальщина

— А вотъ какъ: былъ баринъ, а у того барина лсу — что и Господи мой!.. Тотъ баринъ и объявляетъ: «кто возьметъ изъ лсу хворостинку, тому закачу сто хворостинокъ куда слдуетъ; а кто вырубитъ бревно, — тому выну изъ бока ребро!» — Ну, хорошо!.. Вотъ прізжаетъ къ тому барину одинъ благопріятель. «Такъ и такъ, говоритъ барину тому благопріятель:- ты за твоимъ лсомъ ночей не спишь; а лсъ твой твои же мужики, какъ косой, косятъ!» — А тотъ благопріятель былъ тоже баринъ, сосдъ тому барину, и хотлъ онъ тайкомъ попользоваться изъ сосдскаго лсу, да мужики свои не допустили:- «Нашъ, говорятъ, лсъ!» — А сосдъ-то говоритъ:- «Не вашъ лсъ, а барскій»!.. Сколько тамъ ни говорилъ, а мужики сосду лсу не дали! Вотъ сосдній помщикъ озлился да и донесъ тому барину. Баринъ сейчасъ за старосту! — «У тебя лсъ воруютъ!» крикнулъ баринъ… Что ужь было старост: одинъ Богъ вдаетъ!.. — «У тебя лсъ мой воруютъ!» кричитъ баринъ. А староста одно твердитъ: — «Никакъ нтъ-съ! Ни одного прутика вывезти никто не сметъ!» — «Подемъ къ лсу!» кричитъ баринъ. А староста ужь знаетъ свое:- «Подемте, говоритъ, сударь!» — «Вели сдлать мн лошадь!..» Осдлали барину лошадь, похалъ; староста за нимъ. Похали въ лсу. Только не дозжая до лсу съ версту, а то можетъ и меньше, баринъ остановился, смотритъ: лсъ стной стоитъ! Повернулъ лошадь, назадъ. — «Ступай за мной»! крикнулъ онъ старост, да во вс лопатки домой, а староста за нимъ!.. Прізжаютъ они домой. — «Я тебя, староста, говоритъ баринъ, истязалъ — вотъ теб награжденіе» — и даетъ старост цлковый. Прізжаетъ къ барину другой сосдъ, начнетъ говорить про лсъ — тотъ же исходъ. Подумали сосди, подумали: изъ доносовъ толку нтъ, одна только съ бариномъ остуда — и бросили!.. Выбудетъ одинъ староста, назначитъ баринъ другаго, и тому наказъ:- «за лсомъ смотри, за хворостину — сто хворостинъ; за бревно — ребро; а не будешь ты, староста, смотрть: тебя на поселеніе, всхъ твоихъ дтей въ солдаты, а дворъ твой весь разворочу!» Смнился одинъ староста, смнился другой, нашло время быть старостой мужику степенному, Василіемъ Петровичемъ звать. А Василій Петровичъ былъ мужикъ степенный: передъ Богомъ не совретъ. Баринъ ему опять свои рчи; «Береги лсъ; не то домъ твой раззорю, тебя въ Сибирь пошлю, дтей твоихъ въ солдаты отдамъ!» — Василій сперва на перво барину въ ноги: — «Освободи ваша милость отъ начальства!..» — Только баринъ и слышать не хотлъ. — «Ты, говоритъ, мн рабъ, а я теб баринъ; что захочу, то изъ тебя и сдлаю: захочу старостой — старостой и будешь! Захочу свинопасомъ — будешь и свиней пасти!..» Что подлаешь?! А баринъ былъ нравный!.. «Коли такъ, говоритъ новый староста, такъ извольте, говоритъ, лсъ осмотрть, да и сдать мн». — «Я, говоритъ баринъ, лсъ осмотрлъ не такъ давно». — «А что въ томъ лсу длается, спрашиваетъ староста, что въ томъ лсу вы видли?» «Тамъ въ лсу благополучно», говоритъ баринъ. — «Будь благополучно, говоритъ староста, всею душею взялъ бы беречь ваше барское добро, а слушая вашъ грозный наказъ, долженъ сказать, что лсу, почитай, что и нту!» — «Какъ!» — крикнулъ баринъ. Полетлъ къ лсу, опять не дозжая версты — видитъ, лсъ стоить. Вернулся домой — за новаго старосту! — «Цлъ лсъ?» спросилъ баринъ старосту, расправившись съ нимъ. — «Почесть весь вырубленъ»… Опять за расправу!.. Староста все свое: «вырубленъ, да вырубленъ!» — Сколько баринъ ни бился, староста все свое: «вырубленъ лсъ; почесть ничего не осталось!» — Барина зло взяло… — «Снарядить, говоритъ, подводчиковъ!..» Снарядили подводчиковъ, посадили старосту, баринъ далъ такую бумагу, чтобъ старосту въ Сибирь послать, и похали въ городъ. Только привозятъ Василія Петровича въ городъ, старосту-то этого, къ исправнику, а на счастье Василія исправникъ-то его зналъ: дла съ нимъ по своему имнію длывалъ, чаями Василія Петровича паивалъ. Какъ увидать исправникъ Василья-старосту въ кандалахъ, такъ ажно ахнулъ!.. — «Ты, говоритъ, какъ во мн такимъ манеромъ попался? — За какую такую вину?» — Василій стоитъ, молчитъ. — «За какую такую вину? допытывается исправникъ: можетъ, кто на тебя облыжно донесъ?» — «Нтъ, говоритъ Василій Петровичъ:- я отъ міра не отказчикъ, на міръ не доносчикъ, такъ и міръ про меня дурнаго ничего не скажетъ». — «Такъ за что же?» — «Баринъ приказываетъ лсъ хранить — соблюдать»… — «Да вдь лсу нтъ»! говоритъ исправникъ; и ужь всмъ было въ округ извстно, что лсъ изведенъ. — «Я такъ и докладывалъ его милости». — «А онъ?» — «А онъ»… «Ну того не вернешь! сказалъ исправникъ, а теперь поденъ къ твоему барину». Посадилъ исправникъ старосту съ собой въ сани, а все въ кандалахъ, привезъ къ помщику. — «За какую такую вину, спрашиваетъ барина исправникъ, чмъ провинился передъ вами Василій Петровъ, что вы его посылаете въ Сибирь?» — «А такъ и такъ, говоритъ баринъ, я самъ вижу, лсъ, а онъ говоритъ, что лсъ почесть весь вырубленъ!» — «Не напрасно ли наказываете?» — «Какое напрасно!..» — «А подемте, посмотримте, говоритъ исправникъ. — „Подемте, говоритъ баринъ, да возьмемте и „Ваську“. Похали, взяли и Ваську, то есть того Василія Петровича. — „Видите лсъ?“ спрашиваетъ баринъ исправника, подъзжая къ лсу. — „Ничего не вижу!“ говоритъ исправникъ. — „Какъ?“ — „А такъ: въдемъ въ лсъ, тамъ посмотримъ.“ — Въхали въ лсъ, а лсу то и нтъ!.. только дли виду одна опушка оставлена, чтобъ барину лсъ былъ виднъ, а въ лсу не то, чтобъ порубка воровски воровалась, а порубка на хозяйскую ногу пошла; срубы рубили, доски пилили!.. — „Кто жъ это?“ спросилъ баринъ исправника. — „Да все ваши мужички“, говоритъ исправникъ. — „Кто именно“? опять спросилъ баринъ ужь у Василія Петровича. — „Да вс!“ — Похали, по деревн: у всякаго мужичка въ каждомъ двор на продажу и доски напилены и срубы порублены…