Нечаянное зло

— Верно, отверг. Мне хочется забыть те времена, а не перебирать их в памяти…

— Как отнеслась Каретная?

— Расстроенной она точно не выглядела. Я тогда подумал, что такая своего добьется, не в этом, так в другом…

— Ну вот и добилась, — тихо обронил Кирилл Борисович.

— Бывает… На прощание скажу, что мне всегда хотелось выскочить из круга, в котором я волею судьбы оказался, а она, похоже, по натуре была искательницей приключений. Среди наших был треп, дескать, деваха эта совала свои ноздри в чужие дела. Но она же при интересном раскладе могла их и высунуть. Понимайте, как хотите, добавить мне нечего…

Выйдя на свежий воздух, Хабаров принял решение прекратить поиски подозреваемых по линии Клуба деловых людей. Не имея малейших зацепок, а тем более улик или доказательств, ничего не добьешься. Если повезет, можно, конечно, получить еще пару-тройку признаний о неистощимой предприимчивости ловкой журналистке. Но и того, что он услышал, было вполне достаточно. Хабарову стал ясен образ мыслей Каретной. Она была охотницей…

* * *

Ровно в семь утра лейтенанта Котова разбудила мама, которая на цыпочках зашла в его комнату и ласково сказала:

— Андрюшенька, пора вставать. Как спалось моему майорчику? Моему Знаменскому?

В Андрее вновь пробудилась ревность.

— Мама, называй меня лучше лейтенантом Коломбо. Мне так больше нравится, и я в одном с ним звании.

— Хорошо, дорогой! Как скажешь… Что тебе снилось?

— Ветлечебница, — сердито буркнул он из-под одеяла, — а мне, как назло, сегодня снова туда идти. Что это было? «Сон в руку», как ты говоришь?

Мама внимательно посмотрела на своего «малыша», на мгновение задумалась, а потом переспросила:

— Ты идешь в «Пегас?»

— Туда, — тяжело вздохнул Андрей.

— Не хотела тебе говорить, но мне тоже снился сон. Нехороший… Даже рассказывать страшно. Ну да ладно. Будто на тебя в клинике напали звери и разорвали в клочья. Я вся на нерве. Словом, пойду с тобой.

— Мама, ни в коем случае. Я ведь сотрудник следственного комитета, представитель власти…

— А я твоя мама. Не спорь со мной. Пока тебе не выдадут личное оружие, в ветлечебницу будем ходить вместе.

На самом деле мамой владели совершенно другие мысли. В прошлый раз Андрей, приученный рассказывать обо всем, что с ним происходило, проговорился о понравившейся ему девушке-регистраторе. Из какой клиники мама точно не помнила, но коль скоро Андрей зачастил в «Пегас», значит, оттуда. Мама решила обязательно взглянуть на девицу и понять, что та собой представляет. Хотя и без того ясно, что рецепционистка не ровня ее сыну. Он перспективный следователь! А она кто? Нет, надо раскрыть мальчику глаза, Андрюша ничего не смыслит в женщинах.

Когда до «Пегаса» осталось десять минут ходьбы, Андрей с разрешения мамы зашагал быстрей. Оторвавшись от нее, он быстро прошмыгнул в клинику, где его тотчас узнали.

— Опять вы, Андрей Аполлинарьевич, проходите!

— Вера Ивановна, доброе утро! — поприветствовал он уже хорошо знакомую сотрудницу.

— Как ваша ножка, не болит?

— Извините за каламбур: «Зажило как на собаке». — Андрей посмеялся собственной шутке.

Пока он излагал цель очередного визита, появилась мама. Она вошла с двумя посетительницами и потому осталась незамеченной. Присела в уголке, из которого стала вести оперативное наблюдение. Она видела, как ее Андрей направился в один из врачебных кабинетов.

«Вот и отлично, пусть работает, а я займусь собственным расследованием», — подумала она. Не отрывая глаз, мама бесцеремонно разглядывала сотрудниц, стараясь определить опытным взглядом незамужних. Через полчаса пристальных наблюдений и аналитической работы мысли мама поняла, что беспокоиться нечего. Симпатичных девушек она не встретила, а те, что попались ей на глаза, не могли представлять интереса даже в теории.

Успокоившись, мама взяла с журнального столика газету «Питомец». Среди бесчисленных объявлений поместилась фотография красавца лабрадора, приправленная душещипательным текстом. Владелица гостиницы для домашних животных из небольшого курортного городка разыскивала хозяйку песика, оставленного на неделю в середине декабря прошлого года. Миновало два месяца, но собачку никто не забрал. «Бродвей очень скучает по своей мамочке, скулит и отказывается от еды. Хозяйка, отзовись! Сердце Бродвея разрывается, а кошелек владелицы отеля не бесконечен». Под фото указывались реквизиты счета для перечисления денежных средств и телефон хозяйки приюта Нелли Буйносовой. Растрогавшаяся до слез Котова спрятала газету в кармане.

Появился улыбающийся Андрей. В конспиративных целях он прошел мимо мамы, мило попрощался с женщиной в регистратуре и вышел на улицу. Через минуту мама последовала за ним.

— Ну что, сынок, раскрыл преступление?

— Нет, мама! Врач не помнит, как выглядит эта Бурекони, а видеокамер в лечебнице нет. Зато я узнал, что она приходила за ветеринарным паспортом для собаки. Значит, хотела ее куда-то увезти!

— Андрюша, ты гений!

— Я сейчас на службу, а вечером все расскажу тебе в подробностях. Надеюсь, ты не будешь сопровождать меня?

— Нет, конечно, ты же не в зверинец идешь…

Глава 18