Нечаянные крылья

"Кто ты? — Аола смотрела в лицо Ардая. — Ты соддиец по крови, и тебя называют Эстерелом. В Итсване живут по крайней мере три ветви Эстерелов, а кровь — ее расплескать легко, то и дело находится где-нибудь кто-то с соддийской кровью. Откуда ты родом?"

"Я сын Гая Эстерела из Варги, это в Приграничье, неподалеку от Аша".

Драконица судорожно вздохнула.

"Вот как. Значит, ты — сын его жены Валенты, другого быть не может. Ты сын Валенты, который на самом деле не умер, а твой отец солгал семье своей жены. Это была жестокая ложь".

"Он хотел, как лучше".

Аола звучно хлопнула хвостом по полу.

"Я знала, но мне трудно было в это поверить. Когда ты смотришь исподлобья, или поворачиваешь голову, ты похож на нее. Очень похож. Ты сын Валенты, сын моей девочки! Ты давно знаешь?.."

Он чувствовал огромное волнение драконицы, слышал его. Вот это да…

"Вчера мне сказал Каюб. Отец не говорил".

"Только вчера? И что он сказал тебе? Хотя, неважно. Мне горько, но я счастлива, что увидела тебя, узнала, что моя Валента не просто ушла, а оставила тебя в этой жизни! Подумать только, в этом проклятом месте я встретила сына Валенты! И я не знала о тебе, как же жаль. Мой дорогой. Все так сложно сейчас, но это ничего… Мы что-нибудь придумаем, все будет хорошо".

Он никак не ожидал от драконицы такого волнения, такой радости. Она говорила "моя Валента"! Почему "моя"?

"Аола, ты была драконом моей матери?"

"Что ты сказал? Ах, вот ты о чем. Верно, Валента, бывало, летала на мне. Не раз, и даже не десять. Впрочем, на мне кто только ни летал".

В словах Аолы он легко разлучил доброе лукавство. Половину правды. Мена так с ним разговаривала, да и Шала, впрочем.

"Но ты не была ее собственным драконом? Единственным?"

"Нет, мой дорогой. Но, послушай, как же так? Ты — полноценный соддиец, ты чувствуешь шад. Разве Валента была без памяти и не смогла объяснить мужу, что он не должен оставлять тебя в своем доме?!"

"Она смогла", — пробормотал Ардай, запнувшись.

"И твой отец… все равно?!"

Потрясение Аолы было таким, что Ардаю стало не по себе. Он повторил:

"Отец хотел как лучше".

По правде говоря, он считал, что, скорее всего, сам бы поступил примерно так же. Отдать сына, да еще людям, которые, похоже, его самого не жаловали? Кто бы на такое легко согласился?

"Твой отец за свою прихоть заплатил твоей жизнью. И он никогда этого не поймет. Мне жаль. Ну, ладно, что ж, дело прошлое".

Она опять легла, тяжело задышала. Спустя несколько минут сказала:

"Тебе нужно поспать. А перед этим, может быть, ты расскажешь мне о себе?"

"Конечно. Но что рассказать?.."

"Все. Но если ты просто будешь рассказывать, нам недели не хватит, не то что ночи. А Каюб вернется в лучшем случае через два дня, а до этого времени… Впрочем, неважно. Если ты не против, начинай вспоминать, что хочешь, я войду в твои мысли. Не беспокойся, ничего такого, что ты не захотел бы мне рассказать, я не узнаю".

Ага, и если Аола в чем-то сомневается, то после этой процедуры, надо думать, она поверит ему окончательно.

"Хорошо", — сразу согласился Ардай, и закрыл глаза.

Что вспоминать?..

Первым на память опять пришел тот эпизод из детства, когда он шалил и мешал матери застилать их с отцом постель, с ног до головы заматываясь в простыню, и мать, смеясь, вытряхивала его — ему три года было, или четыре, сколько?.. И тут же он ощутил рядом присутствие Аолы. Рядом — не под боком, а рядом с воспоминаниями, в мыслях. С ней было спокойно. И — он сразу это понял, — она действительно не увидит и не узнает ничего лишнего. Хотя, лишнее — это что? Как они с Креем таскали пирожки то у мельничихи, но у Мии? Ерунда все это. А про то, как он пробирался к Эйде в монастырь и потом сбежал оттуда с Лиолиной? Про это, наоборот, надо рассказать. Получается, что ему нечего скрывать от Аолы.

Уже через несколько минут он крепко спал, привалившись к боку драконицы, Аола, казалось, тоже дремала. Борох утихомирился позже всех, вскоре после заката.

А утром… Ардай проснулся отнюдь не на рассвете, за решеткой, закрывающей балюстраду, уже стоял белый день. И — вот чудо, — он давно не чувствовал себя настолько хорошо. Хоть колесом пройтись, хоть горы свернуть, хоть с драконом сразиться…

Тьфу ты. Вот этого, то есть с драконом сразиться, не надо. Этого с него хватит.

Он вскочил, прошелся по залу, огляделся, подошел к решетке вплотную, попытался заглянуть вниз. Видно было только море. Драконы еще спали, из пасти Бороха то и дело доносился сдержанный рык.

"Доброго утра, мальчик. Как ты?"

Значит, Аола тоже проснулась.

"Я — хорошо. Даже очень".

И вдруг он догадался. Поэтому ему так приятно было прижиматься к чуть прохладному боку Аолы…

"Это из-за тебя я себя чувствую так хорошо? Ты дала мне свои силы, да?"

"Мои силы — это громко сказано, мой мальчик. Посмотри, какая я большая, чего мне стоит поддержать такого маленького тебя?" — сказала Аола с доброй усмешкой.

"Благодарю. Но больше не надо. Вдруг мы еще выберемся отсюда вместе?"

"Ты — непременно. Хочешь пить? Вон, в бочке, вода".