Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

– Потому что Эмме Зи помогли с этим портфолио за плату. Кев договорился с каким‑то замдекана в школе лидерства в Дарлтоне. Кев заплатил ему за консультацию. За консультацию!

– Боже, – ахнула Азра.

Саманта уложила подбородок на ладони, мрачно покачала головой.

– Кев никак не хотел сдаваться. Будто умом тронулся.

«Знаю это чувство», – хотела сказать Роуз.

– Но зачем он все это делал? – спросила Азра.

– Потому что он думает… – Саманта поморщилась, – вообще он сказал, что все это ради меня. Почему-то он посчитал, будто мне так важно, чтобы Зи взяли в Кристальскую академию, что он готов горы сдвинуть, лишь бы ее туда пропихнуть. И я не представляю, откуда у него взялась такая мысль. Думаю, это какой-нибудь странный фрейдистский комплекс, завязанный на его отца, братьев и сестру. Если честно, мне уже плевать.

Роуз едва не выплюнула свой напиток.

– Я и раньше предупреждала его, что надо снять Эмму со вступительных испытаний. – Она посмотрела на Роуз. – Я недавно говорила тебе об этом. Мы могли бы красиво выйти из этой гонки, и никто ничего не узнал бы, особенно бедная Зи, которая благодаря моему бестолковому мужу теперь в курсе, что не набрала проходной балл. Но он настаивает, что ничто не потеряно, даже ведет сегодня Эмму Зи на День открытых дверей. Мы говорим, а они, наверное, уже на месте. Кев будто получил ответственное задание, а я сижу сложа руки и смотрю на крушение этого поезда.

– И теперь для тебя все это не важно? – Лорен с плохо скрываемым злорадством слушала, как сдувался проткнутый шарик Зелларов. – Со стороны кажется, что ты кривишь душой, особенно после нескольких месяцев заламывания рук.

– Что я могу сказать? – Саманта развела руки, будто говоря «ты меня раскусила». Тут принесли еду. – Конечно, если ребенок поступит в академию, то это даст родителям право хвалиться, кто от такого откажется? Но я не хочу покупать это право ценой своего достоинства. Или того, что от него осталось. – Она наколола на вилку кусочек сладкого картофеля. – Сейчас я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

Роуз зашла в кабинку туалета. Села на опущенную крышку унитаза и уставилась на металлическую дверь. Новость не вызвала у нее ни волнения, ни самодовольной дрожи от сравнения результатов Эммочек на Когнаве. Только грусть и отчаяние. В этой истории с Зи Роуз увидела зеркальное отражение своих собственных больных амбиций насчет дочери, собственное лицемерное осуждение Зелларов, сбившихся с пути в своих устремлениях.

Потому что Роуз, по сути, поступила так же, как и Кев, даже хуже. Хитрила, лгала, украла половину проекта у одиннадцатилетней девочки. А теперь, если Кью пройдет второй отбор, Эммочки впервые в жизни будут учиться в разных школах.

Что по-настоящему скручивало все ее внутренности, так это новое бесстрастное отношение Саманты к процессу отбора, вступительным испытаниям и самой академии. «Обойдемся малой кровью», – сказала она, и Роуз подозревала, что подруга говорила искренне. Уже несколько месяцев связанный с новой школой стресс давил на плечи, словно ярмо. И теперь казалось так несправедливо, что Саманта легко сбросила свое бремя без особых последствий. Роуз почти завидовала безразличию подруги.

Она подошла к раковине, умыла лицо, вытерлась, проверила сообщения. Гарет с Эммой Кью как раз выезжали на День открытых дверей. «Скоро буду», – ответила Роуз, потом толкнула дверь туалета. Четыре подруги присоединились к воскресной толчее на Изумрудной аллее, растворились среди гудящей круговерти сотен людей, пышущих молодостью и красотой. Они свернули налево, в сторону гор, и мрачно, словно катафалк, двинулись сквозь толпу.

63. Ксандер

Сестра высадила Ксандера у обочины и поехала искать, где бы припарковаться, а мальчик зашел в ворота и оказался на школьном дворе Кристальской академии. Он постоял какое-то время, изучая местность, пальцем теребя нижнюю губу и пытаясь выбрать между надувным замком-батутом и ларьком с мороженым.

Пока он рассматривал эти два варианта, в проеме входа на батут показались знакомые ноги, а потом и голова Чарли Ансворта-Шодюри. Чарли, потный и улыбающийся, съехал с платформы. Несколько малышей выскочили из надувного замка вслед за ним.

Если уж для крутого Чарли не зазорно прыгать на батуте, то для Ксандера – тем более. Он подошел к выпуклой передней части платформы, подтянулся и пролез через полотнища, закрывавшие вход. Плюхнулся на резиновую поверхность батута, закачался в такт прыжкам и кувыркам других четырех ребят, веселившихся внутри. Он тоже начал прыгать. Сперва осторожно, потом увереннее.

Приземлился на попу. Вскочил на ноги. Повторил этот трюк еще раз. И еще.

Попа.

Ноги.

Попа.

Ноги.

– Йоу, Ксандер, – поздоровался Эйдан, тоже залезая на батут.