Нечто в воде

– Ты вправду так думаешь? Я очень хочу, чтобы это был несчастный случай.

Марк смотрит на меня. В его глазах сомнение, которое он явно пытается отогнать.

– Ну, несчастные случаи в дайвинге не редкость. Конечно, совпадение кажется невероятным, учитывая время и место, но это еще не значит, что их определенно убили. Полиция говорит, что смерть ненасильственная, так?

– Марк, остров живет за счет туризма! Они не могут во всеуслышание заявить, что туристов там убивают.

– Ты права… только тебе не кажется, что это довольно мудреный способ кого-то убить? Выпустить воздух из баллонов? Я хочу сказать, что кто угодно из участников погружения мог взять какие угодно баллоны. К тому же, если бы они не запаниковали и переключились на запасные, все обошлось бы, правильно? Не похоже на спланированное предумышленное убийство, как по-твоему?

Он начинает верить в свои слова и в чем-то прав. Пустой кислородный баллон не слишком надежное орудие убийства.

– Но те, на кого работали погибшие в самолете, наверняка за ними следили, Марк. Они могли узнать, что Шарпы не умеют нырять, подсмотрев за их тренировками в бассейне. Возможно, преступники проделывали такое раньше. Представляли убийства как несчастные случаи.

Мне как-то не по себе от того, что я произнесла фамилию Шарпов вслух. Несмотря на то что мы их едва знали, мысль о двух погибших людях, с которыми нас связывали общие воспоминания, совершенно невыносима. Наши соотечественники, похожие на нас, тоже проводившие медовый месяц на острове. Фактически наши суррогаты. Точно такие же, как мы, только мертвые.

Я их помню. Мы кивали друг другу при встрече и пару раз перекинулись несколькими словами. Они поселились всего за трое суток до нашего отъезда, мы тогда уже нашли сумку, и нам было не до новых знакомств.

– Не думаю, что кто-то их убил, – нарушает тишину Марк. – Определенно, нет. История, конечно, странная, но если уж кому-то приспичило их порешить, то почему бы не выбрать какой-то более верный способ? Чересчур мудрено, тебе не кажется? Почему не задушить во сне, не отравить или… Не знаю! Если те люди настолько богаты и обладают властью, какую мы им приписываем, зачем им так поступать? И почему Шарпы? Господи, они на нас даже не похожи!

Марк продолжает разглагольствовать, а мне не дает покоя одна незначительная деталь.

– Марк, откуда они могли узнать, что сумку нашла пара?

И еще одна мелочь.

– Как они узнали, что это английская пара, Марк?!

Меня охватывает страх. Откуда им известно, если мы не наследили? Неужели я что-то упустила? Оставила важную улику?

Муж медленно смежает веки. Он знает. О господи! Он что-то от меня скрыл.

– Марк, в чем дело? Говори! – Я нетерпеливо вскакиваю, хлопаю по выключателю, и комнату заливает свет.

Он щурится на меня, на мгновение ослепленный.

– Сядь, Эрин… Успокойся, пожалуйста.

Он устало похлопывает по подушке рядом с собой. Ему явно не хочется рассказывать. Я бросаю на него сердитый взгляд и сажусь рядом.

Марк трет лицо ладонями и откидывается на спинку дивана, вздыхая.

– Ох, черт. Короче, такое дело. Помнишь, когда я пошел стирать информацию из системы и якобы искать твою сережку… – Он шумно выдыхает через рот. – И на обратном пути я наткнулся на инструктора.

Муж смотрит на меня.

– Пако? – спрашиваю я.

– Да, – кивает Марк. – Он спросил, отдали ли нам нашу сумку.

– Черт!

– Портье сказал ему, что мы оставили свою сумку у катера, и Пако хотел узнать, добралась ли она до нас. Видимо, портье, которому мы ее оставили, неправильно нас понял.

– И что ты сделал? – требовательно спрашиваю я, хотя боюсь услышать ответ.

– Ну, ведь я должен был что-то сказать. Пришлось сочинять на ходу. Понимаешь, я не задумывался о последствиях… у меня просто вырвалось.

Я молчу.

– Я спросил у Пако, о чем он, и притворился удивленным, а потом якобы вспомнил, что другая британская пара, кажется, их фамилия Шарп, упоминала о какой-то сумке. Типа они вроде нашли сумку. Портье, наверное, нас перепутал, сказал я ему. И добавил, что нас уже не в первый раз путают, видимо, из-за акцента. Он засмеялся, и мы разошлись.

Марк умолкает, и мы вновь погружаемся в тишину.

– А теперь они мертвы, – резюмирую я.

– А теперь они мертвы, – повторяет Марк.

Мы молча перевариваем сказанное.

Либо Шарпы погибли в результате несчастного случая, либо их убили, потому что приняли за нас. Получается, их убили мы.

– Зачем ты это сказал? – без особого возмущения спрашиваю я: Марк ведь не мог предугадать, что такое случится, верно ведь? Оказавшись на его месте, я могла сделать то же самое.

– Не знаю… Так вышло. – Он вновь трет лицо и стонет.

– Думаешь, это они? По-твоему, их убили?

Муж роняет руку на диван и смотрит на меня. Мрачно, сосредоточенно.