Necropolitics

Этот "глубинный негр" как род человечества появляется на мировой арене, несмотря на то, что капитализм, как никогда ранее, утверждается в модальности анимистической религии, поскольку прошлый человек из плоти и костей уступает место новому человеку цифрового потока, проникающему отовсюду с помощью всевозможных синтетических органов и искусственных протезов. Глубинный негр" - это Другой этого программного человечества, новая фигура вида и типичный представитель новой эры капитализма, в которой самореализация представляет собой наилучший шанс самокапитализации.

Наконец, если ускоренное развитие технологий для массового использования природных ресурсов было частью старого проекта математизации мира, то сам этот проект в конечном итоге был нацелен на одну цель - управление живым, процесс, который сегодня, как правило, происходит в основном в цифровом режиме. В технетронный век человек все больше и больше предстает в виде потока, все более абстрактных кодов, все более и более забавных сущностей. Поскольку отныне считается, что все можно производить, включая живое, существование воспринимается как управляемый капитал, а человек - как частица системы (dispositif), или, опять же, как часть информации, которая должна быть переведена в код и связана с другими кодами в соответствии с логикой все большей абстракции.

В этой вселенной мегарасчетов зарождается другой режим интеллекта, который, вероятно, можно охарактеризовать как ан-тропомахинический. Таким образом, мы находимся в процессе вхождения в новое состояние человека. Человечество находится в процессе ухода от грандиозных разделений между человеком, животным и машиной, столь характерных для дискурса о современности и гуманизме. Сегодняшний человек прочно связан с животным и машиной, с набором искусственных мозгов, накладок и интерфейсов (de doublures et de triplages), которые составляют основу интенсивной цифровизации его жизни.

В отличие от прошлых хозяев, современные хозяева больше не нуждаются в рабах. Когда бремя содержания рабов стало слишком тяжким, хозяева в большинстве случаев стали стремиться избавиться от них. Таким образом, великий парадокс XXI века заключается в появлении все более многочисленного класса рабов без хозяев и хозяев без рабов. Разумеется, и людей, и природные ресурсы продолжают вытеснять, чтобы увеличить прибыль. В конце концов, такой разворот логичен, поскольку новый капитализм - это прежде всего спекулятивный капитализм.

Поняв это, бывшие хозяева теперь стремятся избавиться от своих рабов. Считается, что без рабов бунт невозможен. Чтобы пресечь мятежный потенциал в зародыше, считается, что достаточно освободить миметический потенциал порабощенного. Пока вновь освобожденные рабы тратят себя на желание стать хозяевами, которыми они никогда не будут, вещи никогда не смогут быть иными, чем они есть. Повторение одного и того же, всегда и везде: таково будет правило.

 

Эмансипация живых

Остается рассмотреть будущее расизма в такой конфигурации. Исторически, по крайней мере в колониях поселенцев или в рабовладельческих государствах, расизм всегда служил субсидией для капитала. Такова была его функция только вчера. Класс и раса взаимно конституировали друг друга. Как правило, принадлежность к тому или иному классу определялась расовой принадлежностью, а принадлежность к той или иной расе, в свою очередь, определяла возможности социальной мобильности и доступа к тому или иному статусу. Классовая борьба была неотделима от борьбы между расами, даже если обе формы антагонизма были обусловлены порой автономными логиками. Действительно, процесс расизации неизбежно оперировал практиками дискриминации. Раса позволяла натурализовать социальные различия и заключать нежелательных людей в рамки, которые они не могли покинуть по закону и даже силой.

Сегодня появляются новые разновидности расизма, которым больше не нужно опираться на биологию для легитимации. Они довольствуются, например, тем, что прогоняют иностранцев, провозглашают несовместимость "цивилизаций", утверждают, что мы не принадлежим к одному человечеству, заявляют, что культуры несопоставимы, или утверждают, что любой Бог, который не является богом их религии, - ложный бог, идол, вызывающий сарказм, или несдержанно оскверненный.

В условиях кризиса на Западе этот тип расизма становится дополнением к национализму, в то время как неолиберальная глобализация лишает национализм, да и демократию в целом, всякого реального содержания и перемещает центры принятия решений в отдаленные места. Кроме того, недавний прогресс в области генетики и биотехнологий подтверждает бессмысленность расы как понятия. Парадоксальным образом, не давая нового импульса идее мира, свободного от расы, они совершенно неожиданно возрождают старый классификационный и дифференцирующий проект, столь характерный для предыдущих веков.