Недалеко от Земли

— Здравствуйте, Василий Николаевич, — сказал руководитель полётов, дружелюбно протягивая руку, — а я вот решил к вам заглянуть…

— Во-первых, Слава, почему так официально? — ответствовал суровый доктор Терехов, пожимая протянутую руку. — А во-вторых, здоровались уже.

— Да-да-да… — смутился Ли. — Последние события, знаешь ли, выбили из колеи.

— Они кого угодно выбьют. На Эмму, что ли, пришёл полюбоваться?

— И это тоже. Но вообще-то меня интересуют подробности.

— Ну, так иди к Лямкину. У него там Бородин уже пристроился. Тоже жаждет подробностей.

— Ага. Значит, я вовремя.

— В самый раз, — Терехов подтолкнул его к двери в соседний отсек. — Может, что-нибудь вместе и наизобретаете.

Оказавшись в лаборатории, Ли увидел две склонившиеся голова к голове молчаливые фигуры. Что-то они там рассматривали. Что-то, полностью захватившее их внимание. Слава негромко кашлянул. Оба как по команде уставились на него. Рыжий, взлохмаченный Веня с очками, сползшими на кончик носа, и дородный Бородин, оттянувший пятернёй воротник комбинезона.

— Привет юным гениям, — сказал Ли.

— Здорово, командир, — пробасил Андрей. — Что это ты подкрадываешься, аки тать в нощи?

— Я хожу громко, — сообщил Слава, — просто некоторые чрезмерно увлечены.

— Так есть чем, — ответил Андрей, и оба вновь отвернулись.

— А вот это уже признак неуважения, — обиделся Ли. — Могли бы проявить некоторую любезность по отношению к высокому начальству.

— Ты бы, высокое начальство, подошёл поближе, — глянул на него через плечо Бородин, — да поучаствовал. Вместо того… — он не закончил фразу, потому что в этот момент Веня огорчённо сказал: «Ну, вот видишь — опять!»

Ли осторожно приблизился к парочке естествоиспытателей и заглянул через плечо Лямкина. На вспомогательном лабораторном столе, свернувшись клубком, безмятежно спала Эмма. Над кошкой слабо мерцала замысловатая полусфера, напоминавшая парикмахерский фен. Тут же на столе, подключённый к каким-то приборам, располагался мощный ноутбук, экран которого отображал переплетение странных кривых. Веня нервно пробежал пальцами по клавиатуре, картинка дёрнулась и сменилась на другую, по мнению Славы ничуть не отличающуюся от предыдущей.

— Видишь? — снова повторил Веня.

— Ну и что? — прогудел Бородин. — Это говорит о том, что у вашей Эммы чрезвычайно стабильная нервная система. И всё! Никаких феноменальных всплесков.

— Может, объясните, что тут у вас происходит? — Слава ещё раз попытался вписаться в компанию.

На него долго и хмуро смотрели, явно не понимая, в чём дело, и всё ещё пребывая где-то далеко от него. Потом объяснили. Оказалось, что эти двое решили, не откладывая дела в долгий ящик, затеять несколько опытов по выявлению и подтверждению необычных способностей Эммы. Для этого кошку подвергли неоднократному усыплению с помощью воздействия слабых импульсов на её нервные центры. Результаты были обескураживающими. Кошка спала, а мыши, размещённые чуть поодаль, в пределах другого стола, не обращали на этот процесс ровно никакого внимания.

— Это говорит о том, — назидательно сказал Андрей, — что навеянный извне сон не даёт адекватных результатов. Вот когда всё происходит естественным путём, тогда, видимо, у неё ещё что-то включается.

— Да уж, — Веня был краток, как Ипполит Матвеевич.

— А какова предыстория легендарного животного? — коварно раскинул сети Слава. — Откуда она, собственно, взялась?

Выяснилось, что кошку Веня три года назад нашёл у порога собственной квартиры. Правда, тогда она ещё была маленьким попискивающим котёнком. Выкормил, выпоил, поставил на ноги. Извините, на лапы. А когда настала пора перебираться в околоземные просторы, он принял мужественное решение. Он вписал Эмму в реестр подопытных животных, подлежащих ввозу на Базу. Не бросать же любимицу на произвол судьбы. Так кошка оказалась в овеянной славой плеяде космопроходцев. А сейчас уже, считай, вошла в историю.

— Она очень спокойная, — горячо говорил Веня. — Никакого риска, упаси Бог. Абсолютное отсутствие агрессии… («Ага!» — отметил про себя Ли). У меня дома волнистый попугайчик жил. Кеша. Зелёненький такой. Между прочим, много чего говорить умел. Можно сказать, был большим знатоком русского языка. Так вот он взял себе за правило бегать вокруг Эммы, подпрыгивая и приговаривая: «Кеша хороший! Кеша хороший». А Эмма только блаженно жмурилась и поглядывала этак снисходительно. Дескать, и не такое видывали…

— А попугай что? — живо заинтересовался Бородин. — Тоже здесь?

— Нет, — с досадой ответил Веня. — Кешу пришлось родителям оставить. Пичужка-то совсем маленькая, в кулаке раздавить можно. По неосторожности.

— Да-а-а… — протянул Бородин. — Нет, отчего же. Вот у моего приятеля тоже кошка дома есть. Так она когда-то соседских щенков вылизывала. По-матерински.

— Ну, это же совсем другое, — возмутился Веня. — Работа инстинктов, так сказать. А я говорю о полном отсутствии агрессии. Она даже когти об стену не точила.

— Значит, ты ещё и контрабандист? — вмешался Ли. — Хватило ведь ума!

Лямкин обильно покраснел и смущённо потупил взор. А Бородин растерянно крякнул.