Неделя на Манхэттене

За покупками идут «шопиться», у театра ищут «лишний тикет». О поездке говорят: «На корнере сяду на бас до третьего стопа». Покупают к пиву «шримпов» и кричат на весь магазин: «Маня, комон сюда! Здесь ту мач соленых огурцов!» А наиболее популярная профессия не говорящих по-английски «хоуматтенданты» – сиделки для пожилых – на Брайтоне называются «хоматаны».

Живущий в русском гетто народ не учит английский, а при появлении проблем требует переводчика. Ведь вокруг русские магазины, русские врачи, русские ясновидящие и «русское телевидение», транслирующее винегрет из наших криминальных и жёлтых новостей. И получается как в анекдоте: «– Абрам, ты уже выучил английский? – Зачем мне на Брайтоне английский? Я в Америку не хожу!»

Мы со Львом свернули с бордвока в сторону «Миллениума» и затормозили перед необъятной «миргородской лужей», думая, как её преодолеть. Тут у Льва зазвонил телефон, он по-русски поговорил с собеседником, прикрыл динамик и со значением сказал:

– Звонит Слава!

– Кто такой Слава?

– «Слава КПСС» из магазина «Санкт-Петербург», – пояснил Лев. – Хочет забрать весь чемодан книг по 7 долларов. Но по семь не отдавайте, отдавайте по 9!

– А что я скажу людям, пришедшим на встречу?

– Много не придёт, не было времени на рекламу. Да ещё вы какое-то неправильное интервью дали, они тут чуть демонстрацию не устроили. Скажу Славе, что сдаём полчемодана по 9 долларов!

В магазине «Русской книги» на 5-й Авеню, где мы хотели подарить две книги, нам заплатили за каждую по 5 долларов, а на Брайтоне предлагали почти вдвое больше. Для гражданина Америки это считалось бы «успешным бизнесом», но мы были гражданами России и Индии и считали это не успехом, а приколом.

– Пора ехать на выступление, я дам Славе телефон Людмилы, он пришлёт за книгами курьера, – любезно предложил Лев.

Виртуальная Людмила была непосредственным организатором моего выступления.

– А почему в магазине «Слава КПСС» уверял, что по правилам может только брать на реализацию?

– Он думал, вы пришли продать ему книги и что через пять минут после ухода я перезвоню, мол, она согласна сдать весь чемодан. А прошёл час, я не перезваниваю, а вы и вовсе забыли, как его зовут. И Слава занервничал. Это же Брайтон!

– Но мы писатели, а не торговцы книгами.

– Просто вы русские… – он осёкся, глянув на моего мужа. – В смысле… живёте в России. А все, кто живёт тут, вынуждены стать торговцами, независимо от профессии.

И я вспомнила знакомого, уехавшего в застой строителем и вернувшегося домой галеристом. Он позвонил напряжённым голосом:

– У меня к тебе дело!

– Рассказывай.

– Это не телефонный разговор…

– Хочешь завербовать меня в иностранную разведку или втянуть в наркобизнес? – хихикнула я.

– С ума сошла, такое говорить по телефону? Нас же слушают! – оборвал он меня с застойной интонацией. – Хочу предложить тебе заработать!

– На лучших условиях, чем мой литературный агент? – снова хихикнула я.

– Я открыл галерею, а ты должна приходить ко мне с богатыми знакомыми, убеждать их, что картины надо покупать только у меня, и получать за это процент.

Наверное, я слишком громко расхохоталась, и он обиделся:

– Вы тут всё ещё тупите по-совковому, а я – стал настоящим американцем. Ты просто не представляешь, какие люди мне приводят покупателей! И политики, и депутаты, и звёзды шоу-бизнеса, и я им всем отстёгиваю!..

И бросил трубку.

– А сколько мест в «Миллениуме»? – спросила я Льва.

– Тысяча четыреста.

– И на всё про всё полчемодана книг?

– Вы выступаете не в «Миллениуме», а в гостиной радио «Давидзон». В «Миллениум» нереально собрать людей за неделю. Вы ж неделю назад мне написали, – напомнил Лев.

– Радио «Давидзон» такое крутое, что имеет гостиную?

– Ну, зал есть, – замялся Лев.

– А почему мы оставили книги в кассах «Миллениума», а не завезли на радио «Давидзон»?

– Чтоб не таскаться с ними, мы же здесь все свои!

Пока ждали Людмилу, Лев пожаловался, что брайтонский зритель ещё вчера покупал билеты на приличные российские спектакли, а сегодня насыщается блюдами типа «Лёвчик и Вовчик – тыщу лет вдвоём!» И внешний вид прохожих это активно подтверждал.

Наконец появилась Людмила Пиковская – менеджер концертных программ радио «Давидзон», бывший концертный директор Московской областной филармонии. И книги переместились из кассы «Миллениума» в багажник её машины. Людмила оказалась симпатичной бесцеремонной дамой бойцовской породы.

Разворачиваясь на автомобиле через две сплошные и с ходу тыкая, объявила:

– Мы с тобой одного поля ягоды, у меня муж – китаец! Рассчитывали твоим интервью собрать публику, но ты такого налепила, что тут митинг возле радио против тебя устроили! И на форумах про это писали, и на стенах расклеивали. Мы даже пригласили пару крепких мужчин на случай провокаций.