Неделя на Манхэттене

Но даже при хорошей страховке «Доктор Хаус» и скорая помощь встречаются только в больших городах, а по стране медицина размазана вовсе не ровным слоем и в земледельческих округах почти не изменилась за сто лет. Исследование Annals of Emergency Medicine, проанализировавшее 1 030 000 смертельных травм за последние 7 лет, показало, что риск смерти от травмы в земледельческих округах США привёл к 28 смертям на 100 000 против 11 смертей в городах.

То есть земледельческие области с большим процентом образованных состоятельных жителей имеют те же риски, что и бедные чёрные округа. По городу ездит скорая, подчинённая пожарникам, и частная скорая. Но до деревушки добирается тот, кто свободен – полицейские, пожарные, скорая или все вместе. Полицейские и пожарники, прошедшие курсы оказания первой помощи, называются парамедиками, но они всё равно не медработники.

Знаю историю сильно заболевшего малыша, русский папа которого имел хорошую страховку, но был совершенно смят ситуацией, когда, вызывая врача, услышал вопросы не о состоянии ребёнка, а о страховке. И только выпытав из папы информацию о сумме страховки, ему предложили привезти ребёнка с температурой сорок и признаками менингита.

К счастью, это оказалось токсической формой гриппа с менинго-энцефалитными симптомами, и, вылечив малыша, папа немедленно отправил его с мамой домой, где скорая бесплатно выезжала на высокую температуру, предпочитая перестраховаться, даже имея дело с человеком вовсе без ОМС.

Знаю историю провинциальной россиянки, вышедшей замуж в Америку по любви и родившей дочку в роскошном доме на краю леса. Однажды муж уехал в командировку, а маленькая дочка внезапно стала умирать. Обезумев от страха, россиянка вызвала 911, и приехавший через час пожарник сообщил, что его задача «стабилизировать пациента и доставить в госпиталь».

Девочка к этому моменту нуждалась в реанимации, а не в «пожарной стабилизации», но как-то дотянули до госпиталя. Там её осмотрел triage nurse (по-нашему фельдшер) и physician assistant (на пять граммов больше, чем фельдшер), потому что врач был занят и появился через час. Пока ребёнок прощался с жизнью, плохо соображающую маму загнали в кабинет клерка, расспрашивающего о финансовой стороне ситуации, чтобы принять решения по оказываемой помощи.

Плохо соображающая мама рвалась к дочери, посылала клерка матом, а он грозил вызовом полиции. Девочка выжила, а мама выпила вечером бутылку водки и приняла решение. Когда дочку выписали, ничего не объясняя мужу – да это и невозможно объяснить, потому что он часть Америки, – она поехала с девочкой отдохнуть к своей маме в провинциальную российскую хрущёвку. И не вернулась, как папа ни судился и ни убеждал Интерпол на тему кражи ребёнка.

Знаю историю про то, как знакомую четыре часа держали в приёмном покое, выясняя, кто будет платить. Как негритянка рожала в кустах и отказывалась от вызова скорой, крича, что это ей не по карману. И массу иных непривычных для нас медицинских историй. Наверное, рационально внушать человеку с детства, что здоровье – его забота. Или внушать, насколько велик в США разрыв в продолжительности жизни между богатыми и бедными, но пока это результата не даёт.

Да и вообще Остров Свободы с памятником вдове торговца швейными машинками Изабелле Зингер интересовал меня меньше острова Эллис Айленда, до которого тоже шли паромы. Этот клочок насыпанной земли, пробывший пунктом иммиграционной службы с 1892 по 1924 год, пропустил через себя более 16 000 000 эмигрантов. После медосмотра он распахивал двери Нового Света перед здоровыми и отсортировывал больных в обратный путь. У кого не было денег на билет, оставались сперва в карантине, а потом в братских могилах.

Подробности великого переселения остались в Музее эмиграции Эллис Айленда, и я мечтаю разыскать следы переезда из Польши в США моих двоюродных прадеда и прабабки со стороны маман – Иуды и Эстер Зильбельбергов. Известно только то, что Иуда стал владельцем фотоателье в Чикаго и вместе с сестрой умолял моего прапрадеда Хаима Зильбельберга перебраться в Америку.

Прапрадед преподавал в религиозной школе предмет «Талмуд-Тора», рано овдовел и самостоятельно вырастил дочь Эстер и сыновей Мордехая, Иуду и моего прадеда Иосифа. Когда в 1914 наступали немцы, Иосифу Зильбельбергу как госслужащему предоставили для эвакуации семьи отдельный вагон, и прапрадед Хаим хотел ехать с ними.

Но пришел на вокзал Варшавы, поцеловал внуков и внучек, старшей из которых была моя бабушка Хана-Лея, и сказал, что останется умирать на своей земле. Он считал Польшу своей землей. И больше ничего о нём, Эстер, Иуде и Мордехае неизвестно. Зильбельбергов в Америке пруд пруди, но в архиве Эллис Айленда, наверное, есть и мои Зильбельберги. Жаль, что небесный диспетчер перекрыл дорогу грозой.

В память о самых первых евреях-беженцах, приплывших в 1654 году из Бразилии, в Бэттери-парке установлена стела с флагштоком. Спасаясь от религиозного преследования, они поплыли в Голландию, но судно захватили сперва испанские, а потом французские пираты.