Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— По правде говоря, если б не пирожки, то дело двигалось бы гораздо быстрее, — призналась бабка.

— Хм, — задумчиво хмыкнула левая голова Горыныча, — у меня дело двигалось быстрее как раз благодаря пирожкам.

СЕЙЧАС

— О боже! Я опаздываю! Королева будет недовольна! — пропищал кролик, пряча часы на цепочке в карман и прыгая в нору.

Но вместо того, чтобы исчезнуть под землёй, зверёк завис в воздухе, удерживаемый за куцый хвостик когтями трехглавого змея.

— Знал бы ты, как я недоволен, — сообщил кролику Горыныч, разглядывая зверька. — Меня впервые за очень много лет пригласили на общественное мероприятие. Мне радовались дети. Мне не пытались отрубить головы или завязать шеи в узел. С моих анекдотов смеялись. Но выяснилось, что второго дня праздника не будет. А знаешь почему?

— П-п-п-почему? — заикаясь, спросил кролик.

— Потому что ты по норкам прыгаешь.

— Я н-н-не виноват.

— А потихоньку можно было? А? Незаметненько, а? — поинтересовался Горыныч, встряхивая кролика с каждым вопросом. — Чтоб людей не смущать? А я теперь, голодный, должен выяснять, что происходит?

Будто в ответ на последний вопрос откуда-то из карманов кроличьего жилета выпал пирожок. Кащей прекратил встряхивать кролика и протянул одну из лап к еде. Сверху, на корке, чуть более припеченный слой образовывал слова.

— «Съешь меня», — прочитал Горыныч и откусил маленький кусочек одной из пастей.

— Не-на-до! — заверещал кролик.

Но было поздно. Проглотив кусочек непрожеванным, гигантская трёхголовая рептилия принялась уменьшаться до тех пор, пока сама не стала размером с кролика.

Но, даже потеряв в размерах, агрессивности Горыныч не утратил. Теперь он схватил кролика за горло. Только уже не кончиками когтей, а всей лапой. Удерживая пирожок в другой, змей прорычал:

— Ты что со мной сделал, пушистый? Возвращай всё назад!

— Не-не-не могу, — вновь начал заикаться зверёк. — У меня жид-жид-жидкости нет для роста.

— И где её взять? — сдавил Горыныч горло кролику чуть сильнее.

— Та-та-там, — показал тот лапкой куда-то вглубь норы.

— И, я так понимаю, выбора у меня нет?

Кролик отрицательно помотал головой, подтверждая, что выбора нет. Горыныч сказал:

— Поехали! — и, не отпуская ни шею, ни пирожок, махнул крылом и сиганул в нору.

В полёте выругался, перехватив кролика поудобнее, чтобы не свернуть ему шею и, расправив крылья, стал планировать, снижаясь по спирали. Нора была вертикальной и очень глубокой. Но, в конце концов, Змей и кролик приземлились в круглом зале с множеством одинаковых дверей. В центре стоял огромный стеклянный стол с флаконом, этикетка на котором гласила «Выпей меня».

— Оно? — спросил Горыныч у кролика.

Тот коротко кивнул.

— Не уходи никуда, — сказал Змей и, взмахнув крыльями, взлетел на стеклянную поверхность.

Взял флакон в лапы, поддел пробку когтем и не успел сделать глоток, как тут же стал увеличиваться в размерах. В какой-то момент поверхность стола не выдержала, и предмет мебели рассыпался дождём осколков. Кролик испуганно рванулся в сторону и, в очередной раз прокричав, что опаздывает, скрылся за одной из дверей.

— Хм. А удобная штука, — улыбнулся Горыныч, переводя взгляд с недоеденного пирожка на флакон. — Значит, что там у нас?

И потопал к той двери, за которой скрылся говорящий кролик.

— Есть кто живой? — спросил он, просунув голову в открывшийся проём.

Комната представляла собой длинный обеденный стол, заставленный чашками и чайниками.

— Новенький! Заходи! — обрадовано пригласил сидящий во главе стола мужчина в странной шляпе. — Наливай себе чай.

Змей подошел к столу, переложил флакон и недоеденный пирожок в одну лапу и взял освободившейся чайник, попытавшись наполнить ближайшую чашку. Оттуда ничего не лилось.

— Но он же пустой! — заметил Горыныч.

— В том-то и дело.

— Тогда зачем предлагать то, чего нет.

— Из гостеприимства, — уверенно ответил мужчина в шляпе.

— Времени у нас целое ведро, — сообщил дремавший на стуле комок серой шерсти и в подтверждение своих слов постучал лапкой по стоявшему на столе ведру.

Горыныч вытянул левую шею и заглянул в посудину.

— Я в недоумении, — сообщила левая голова, разглядывая содержимое ведра. Внутри лежали часы разных моделей: с кукушкой, наручные, карманные, настенные, настольные и даже несколько песочных.

— А чего непонятного? — вновь подал голос серый комок.

Горыныч пригляделся внимательнее и угадал в очертаниях шерстяных изгибов мышь-переростка.

— Всё непонятно.

— Хорошо же, когда в запасе есть немного времени, — буркнула мышь. — А теперь будь добр, заткнись. Я посплю, пока у меня есть время.

— Время до чего?

— До суда.

— Суда?

— Ну да! Туда-сюда и до суда! — вклинился мужик в шляпе и отпил из своей чашки.

— Ребят, вы тут в своём уме? — настороженно спросила средняя голова.

— Иног-ног-да, — послышался знакомый голос с другого края стола.

— Кролик? Ты же опаздывал!

— Ну да, — согласился белый кролик и кивнул на спящую мышь, — но, слава богу, у Сони есть ли-ли-лишнее время.

— Дурдом, — констатировала правая голова.

— Но безобидный, — согласилась средняя.

— Идем дальше? — спросила левая голова Горыныча.

— Ага, — дуэтом согласились правая и средняя.