Недеццкие сказки для перешкольного возраста

За окном были какие-то странные, двухэтажные дома — явно не хрущёвки, мощёная булыжником дорога — явно не автомобильная, и юноша — явно не из двадцать первого века. Внешний вид его наводил на мысль, что молодой человек ограбил музей: какие-то странные, обтягивающие панталоны до колена, рубаха с абсурдно-кружевными манжетами, камзол и головной убор с пером.

— Любить покойницу без лампочки… — пробормотала Юля.

— Джульетта, милая, родная, я от любви к тебе сгораю. Молю, не отвергай меня! Мне без тебя не жить и дня, — повысил голос парень, увидев, что шторы зашевелились.

Сначала Юля ущипнула сама себя. Когда выяснилось, что это больно, мысли её понеслись галопом. От «это сон, мне снится Верона и события, описанные Шекспиром» до «ну нихуя себе сбылась мечта» прошло меньше секунды. Но в этом промежутке было всё. И эпизод поэмы, на котором её начал одолевать сон, и искреннее восхищение чистотой чувств Ромео и Джульетты, и горькое сожаление о том, что ей таких чувств испытать не суждено.

— Ну охуеть теперь, — пробормотала девушка, всплеснув руками. — Я — Джульетта. Просто охуеть.

— Соединим сердца свои на веки, пока навечно не сомкнутся веки, — продолжал юноша.

— Полудурок пубертатно-дозревающий, — беззлобным шёпотом поставила диагноз девушка, выглядывая из-за плотной шторы. — Пашкетта бы сюда. Капец. Вы б всю Верону утомили. Его б терпеть не стали здесь, на площади б давно казнили… Упс! По ходу это заразно.

— Так велика моя любовь, что закипает в жилах кровь, — продолжал юноша.

— Ставлю на то, что дальше будут «вновь» и «морковь», — пробормотала Юля, натянула на лицо приветливую улыбку и, отодвинув штору, выглянула в окно.

— Ты чо орёшь? Второй час ночи! Перебудить всех в доме хочешь? — зашипела она на парнишку внизу.

— О свет очей, моя любовь! Как рад тебя я видеть вновь! — не обращая внимания на агрессивные нотки, обрадовался парень.

— Осталась «морковь», — пробормотала девушка себе под нос, а парню прошипела: — Заползай, давай, пока всех не разбудил.

Тот стал карабкаться в окно второго этажа, цепляясь за декоративные выступы на стене здания, попутно бормоча что-то. Скорее всего, про любовь. Потому что рифму «морковь» девушка услышала как минимум трижды.

— Человек-паук, бля, — саркастично прошептала Юля, глядя на вваливающегося в окно парня.

— Джульетта, милая, — распростёр объятия парень, попав внутрь.

Но девушка обниматься не спешила.

— Ромео, скажи мне как представитель золотой молодёжи представителю золотой молодёжи, хули ты по ночам шляешься, вместо того, чтобы отдыхать? — начала принимать правила игры девушка.

— Я не могу ни есть, ни спать. Тебя мечтаю в жёны взять. И пусть враждуют наши семьи — Лоренцо даст благословенье и обвенчает нас с тобой…

— Он кто такой?

— Духовник мой.

— Блин! — раздраженно хлопнула ладонью по подоконнику Юля-Джульетта. — Может, хватит стихами разговаривать? Раздражает.

— Извини, — Ромео пожал плечами и пояснил: — привычка. Въедается, как рефлекс.

— Ты ж не собака, чтоб дрессировке поддаваться. Чего пришёл-то?

— Жениться хочу.

— Прямолинейно, — хмыкнула девушка. — А ничего, что мне по сюжету только тринадцать годиков?

— Тринадцать? — изумился юноша. — А выглядишь созревшей.

— Косметика, мой друг, в умелых руках творит чудеса.

— Ужас, — разочарованно вздохнул Ромео. — Правда, тринадцать?

Юля, думая о том, что на самом деле ей без малого двадцать пять, кивнула. Сообщать, кто она на самом деле и свой реальный возраст девушка не планировала. Вместо этого она продолжила разочаровывать парня дальше.

— Знал бы ты, каких только замаскированных косметикой крокодилов вы, мужики, иногда ебёте.

— Джульетта! — укоризненно сказал Ромео. — Романтичный образ хрупкой юной красавицы с каждой твоей фразой рассыпается как песчаный замок, выстроенный на лазурном морском берегу во время прилива.

— Как приторно и банально.

— Но я же от всего сердца.

Юля нахмурилась. Одно дело мечтать о такой любви как в книгах и совсем другое — получить такую любовь. Тем более, Джульетта по сюжету лишает себя жизни. Такой расклад невольной попаданке не нравился. И она решила брать инициативу в свои руки.

— С чего ты взял вообще, что влюблён в меня?

— Но… — Ромео замолчал, задумавшись.

— Ради чего ты изначально шёл на бал? Это вообще была твоя идея или Меркуцио? Ты любовь свою шел искать или покуражиться в стане врага?

— Блин. А действительно…

— Давай допустим на мгновение такой вариант, что встретив смазливую девчонку из враждующей семьи, ты просто хотел подгадить в её лице всем Капулетти, а оправдывая свой порыв, называешь это любовью с первого взгляда.

— А…

Парнишка был явно растерян и чувствовал себя не в своей тарелке. По его потухшему взгляду было понятно, что сейчас, когда за ним не наблюдают такие же молодые и безрассудные друзья-гуляки, он сомневается в правильности принятых накануне, в пылу молодецкого куража, решений. И ещё больше сомневается в том, что был честен в своих мотивах. А главное — ему самому не нравятся правдивые ответы на вопросы, которые задаёт якобы возлюбленная.

— Хочешь, я расскажу тебе, чем чревато наше с тобой венчание?