Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— А теперь вместе! — басил с импровизированной сцены царь: — Раз! Два! Три! Ёлочка, гори!

Блокируя удары, Кащей думал о том, что стоило бы объяснить Яге или Василисе заранее, как включить иллюминацию. Сейчас кто-нибудь из них пойдет посмотреть, чего это он тут замешкался и очень удивится.

— Раз! Два! Три! — вновь раздалась пародия на бас.

— Ёлочка, гори! — отозвались детские голоса.

Выбить легкую катану тяжелым клеймором из рук противника, та еще задача. Не с его опытом. И все три морды Горыныча, как назло, где-то с той стороны ёлки и, скорее всего, со всей своей непосредственностью, уставились на сцену.

— Вы что, мало каши ели? — в голосе Златофила, с той стороны ёлки, слышалось недоумение, с лёгкой ноткой недовольства. — Так не пойдет! А ну-ка, еще раз! Чтобы как один!

Отрубленные руки-ноги не совсем подходящее украшение для детского праздника.

Бессмертный-младший блокировал еще один удар и попытался по широкой дуге вывернуть оружие из руки противника, но клеймор был слишком тяжелым оружием для этого. И непослушным.

Игла.

У старшего тоже есть игла. Если её не сломать, смертельный танец двух бессмертных может растянуться надолго. Но если свою смерть младший носил под воротником, то где была игла старшего? Цельный труп, конечно, тоже не украсит праздник, но можно сказать, что человеку стало плохо и вынести его на свежий воздух, подальше от детских глаз. Главное, чтобы никому из них не пришло в голову заглянуть за ёлочку именно сейчас, пока клеймор и катана выясняют, кто более приспособлен для убийства одного из двух бессмертных.

— Раз! Два! Три! — на распев прокричали дети, не видя, что происходит с другой стороны празднично украшенного хвойного дерева. — Ёлочка, гори!

Катана, выписывая сверкающий узор, мелькнула почти у глаз. Кащей-младший отпрянул, поворачивая кисти рук, меняя положение клеймора, отбивая выпад противника. Но сталь японского меча, швырнув в глаза тусклый блик, вновь ушла куда-то из поля зрения, чтобы в следующий миг кисть левой руки вспыхнула болью.

Вслед за ней горячая вспышка, отбирая последние крупицы сосредоточенности, обожгла правое бедро.

— РАЗ! ДВА! ТРИ! — снова прозвучали детские голоса. Еще громче и радостнее.

Вновь блеснула сталь катаны. Огненный цветок боли расцвел в левом плече, заставив руку безвольной плетью повиснуть вдоль тела. Младший отступил на шаг, пытаясь удержать тяжелый клеймор в одной руке, опуская оружие, понимая, что проигрывает.

— ЁЛОЧКА, ГОРИ!!!

Ель, наконец, соизволившая снизойти до детских воплей, вспыхнула, объятая пламенем. Но это была не иллюминация, а настоящее пламя, мгновенно охватившее дерево с самого низа и до верха.

Но, какая разница что это, если твой противник обернулся, услышав дыхание огня?

Меч казался невероятно тяжелым, но Бессмертному-младшему удалось заставить его описать дугу, на пути которой оказалась шея старшего брата.

— УРА-А-А-А! — протяжно закричали с той стороны ели дети, наконец увидевшие, как новогоднее дерево отозвалось на их просьбу.

Кащей-младший разжал пальцы и клеймор, зазвенев об пол, выпал из его руки. Он смотрел, как обезглавленное тело старшего брата, грузно рухнуло на колени, окутываемое нитями бело-синих молний. Он чувствовал, как собственное тело отрывается от земли, зависая в паре метров от пола. Он слышал запах озона сквозь смолистый запах костра, распространяемый горящей елью. Он видел, как змеи молний, извиваясь, отрываются от поверженного старшего и текут прямо по воздуху, чтобы опутать оставшегося в живых Бессмертного. И с молнией, покидающей обезглавленное тело, оно становилось всё призрачнее, пока окончательно не исчезло.

Всё, как и было заявлено. В живых остался только один.

Его скрутила судорога, выдавливающая из тела сознание, словно прачка, отжимающая воду из простыни.

Как сквозь вату он услышал испуганное:

— Пожа-а-а-а-ар!

Это визжал царь, перестав отыгрывать роль Дедушки Мороза.

* * *

Я ж не со зла, — обиженно ворчала средняя голова Горыныча, пытаясь поудобнее умоститься в сугробе у избушки. — Я ж вижу, что не происходит ничего и переживаю. А ты вообще куда-то делся. Я подумал, что совсем ушёл.

— Иллюминацию я чинил! И если б не ты, то всё было бы как по нотам! — рассказывать о том, что происходило за ёлкой на самом деле, Кащей не планировал. Чем хвастаться? Убийством слетевшего с катушек брата? Так себе повод для хвастовства. — Замок чудом не сгорел. Хорошо, что дружина оперативно сработала.

— Так надо было предупреждать! — обиженно фыркнула левая голова Горыныча. — А то мы им тут праздник спасаем…

— Как умеем, — вставила средняя.

— Да, как умеем, — согласилась правая. — А они еще и возмущаются.

— Говорил я тебе, надо этому балбесу объяснить, что «ёлочка, гори!» выражение образное! — игнорируя змеев бубнёж, тоскливо сказал Бессмертный, сидящей на пеньке Бабе Яге.

— Я трехголового порадовать хотела. Это называется сюрприз, — развела руками та. — Одним из основных составляющих сюрприза является его неожиданность, вызывающая изумление у того, кому данный сюрприз преподносят.