Недеццкие сказки для перешкольного возраста

— Ш-ш-ш-ш! — схватив Василису за рукав, старушка притянула цареву дочку к себе и прошептала: — оглядись, девочка. Оглядись внимательно. И скажи мне, что видишь?

Василиса собралась быстро повернуть голову, но Яга всё тем же шипящим шепотом предупредила.

— Не сразу. Не привлекая внимания.

— А что там? — так же шепотом спросила Василиса, делая вид, что роется в разложенных на лотке амулетах.

— Костюмчики.

— А что с ними не так? — Василиса проводила взглядом малыша в маске зайца с полной жменей конфет, торопившегося покормить Горыныча. — Зайчики, белочки, снежинки, лисички, волчата, звездочеты.

— Некоторые зайчики не великоваты ли?

Василиса подняла взгляд и увидела, что в толпе детей возвышался заяц-переросток. Нелепым выглядел и надетый на нём засаленный плащ.

— Который в оранжевом плаще?

— Да. Хотя я бы назвала его плащ желтым. И эта детка — явно не детка.

— А кто?

— Именно этот незапланированный аспект проводимого нами мероприятия я и пытаюсь выяснить при помощи импровизированной лоточной торговли. Этот на первый взгляд выглядящий кощунственно прием на самом деле является некоторым прикрытием, — перешла на привычную манеру разговора старушка, — позволяющим мне курсировать по всему помещению, не вызывая подозрений у тех, кто вызывает подозрения у меня.

— А кто это может быть?

— Я не знаю, — Яга посмотрела Василисе в глаза, — но этот зайчик явно перепутал лужайки.

— Я Кащея с папенькой предупрежу.

— Кащея, да, предупреди. Папеньку не надо. Он у тебя хладнокровием не отличается, начнет шуметь, ногами топать, голосить. Осмелюсь предположить, что в сложившейся ситуации такое поведение вряд ли можно считать уместным.

— Поняла.

И Василиса, подходя то к одной компании детей, то к другой, интересуясь, как они себя чувствуют, и всё ли им нравится, постепенно добралась до занавеса и вновь скользнула за импровизированные кулисы.

— Кащей.

— Доченька, ну что опять, — не отрываясь от портьеры, возмутился Златофил. — Сказали ж тебе, всё нормально будет.

Василиса жестом поманила Кащея в сторону и, когда отошли в самый угол импровизированной сцены, шепотом сообщила:

— Там кто-то чужой.

— А более понятно?

— Кто-то взрослый, в маске зайчика, оранжевый плащ у него.

— Ну, мало ли у кого какие фантазии, — начал было Кащей, но осекся… — Что? Где?

— Из-за кулисы плохо видно, он с обратной стороны ёлки, в очереди стоит, где Горыныча сладостями кормят.

— Оставайся тут, — бросил Кащей и проскользнул меж портьерами кулис в зал.

На то, чтобы найти незнакомца взглядом, ушли мгновения, чтобы протиснуться через толпу — минуты. Подойдя вплотную к зайцу-переростку в оранжевом плаще, Кащей взял его за рукав и навязчиво потянул за ёлку, туда, где детей почти не было.

— Извини, не узнаю тебя под маской.

И в этот момент кулисы разъехались в стороны и где-то с другой стороны ёлки притворно-басовитым голосом отыгрывающий роль Дедушки Мороза царь прокричал:

— Здравствуйте, детки!

Толпа, в миг забыв о Горыныче, стала перемещаться к сцене, словно течением уволакивая за собой и Ягу с её импровизированным торговым лотком. Буквально через несколько мгновений за ёлкой осталось всего двое: Кащей и некто в розовом плаще и маске зайца.

— Очень странно, — проговорил этот некто, снимая маску, — вроде бы и не такие далёкие родственники.

На Кащея смотрела почти точная копия его самого, ну если не считать зловещей худобы и лысины.

— Брат?

— В живых должен остаться только один! — прошепелявил Кащей-старший, резким движением доставая из-под полы плаща катану.

Бессмертный-младший оглянулся в поисках чего-то, что могло бы сойти за оружие. С другой стороны ёлки дети хором отгадывали простецкие царёвы загадки.

— Кланяется, кланяется, а домой придет — растянется? — вопрошал Златофил пародийным басом.

Нужно отдать ему должное, в роль он вошёл на все сто.

— Топо-о-ор! — отвечал нестройный, но радостный хор детских голосов.

Младший Кащей, уходя от удара, думал, что топор сейчас пришелся бы кстати. Даже самый простецкий. Хоть какое-то оружие всегда лучше, чем ничего. Даже камень в руке лучше, чем ничего. Его можно швырнуть в противника.

— Где Ванька с Волком? — спросил старший.

Его Катана рассекла воздух ещё раз. Ещё. И ещё.

Кащей-младший удачно уклонился все три раза.

— У меня из-за этой парочки вся жизнь под откос, — сообщил старший. — А тут еще и ты, оказывается, живой. Я ж тебя убивал уже! Ну, такое удовольствие и по второму разу получить можно.

Бессмертие не лишает чувства боли. Условное бессмертие не даёт права относиться к жизни халатно.

Уходя от очередного удара, младший врезался в стоящие у стены рыцарские доспехи, совсем недавно расставленные Златофилом по замку в соответствии с западной модой. Как раз кстати — оболочка рыцаря держала в руках, ни много ни мало, клеймор. Так себе конкурент против юркой катаны в руках старшего брата. Но это, если фехтовать. А всё что нужно одному из них — лишить второго возможности сопротивляться.

Отрубленные конечности — чем не решение задачи?

И Кащей схватился за оружие, выдирая его из перчаток полых доспехов.