Недеццкие сказки для перешкольного возраста

* * *

— О, рыцарь! Какими судьбами в мой замок тебя занесло? — Кащей отложил клеймор и улыбнулся Мише Импасиблу. — Противоядие, я смотрю, сработало? Ни чешуи с перьями, ни рогов с копытами. А чего без лат?

— Я принял решение оставить рыцарство.

— Ну, оно-то и правильно, — кивнул Бессмертный. — Чего в этих рыцарях хорошего? А чем занимаешься теперь?

— Курьерствую помаленьку.

— Курь…что?

— Весточки ношу.

— Кому?

— Да по-разному. Когда один король другому напишет, когда возлюбленная — жениху. Сегодня вот от брата тебе весточку принес.

— От брата? — не на шутку удивился Кащей.

— Именно, — кивнул Миша.

— И чего ж братец, позволь полюбопытствовать, мне передал?

Импасибл достал из рукава слегка мятый конверт с сургучной печатью и протянул Кащею. Тот взял послание, сломал печать и, достав оттуда несколько сложенных вдвое листов, принялся читать.

Переворачивая третий лист, Бессмертный увлекся настолько, что не заметил, как зашедший ему за спину Импасибл достал из широкого рукава короткую дубинку, называемую в народе воровской и, коротко взмахнув ею, ударил Бессмертного по темечку.

— Бессмертный, не значит неуязвимый, — самодовольно сообщил он обмякшему телу, рухнувшему кулём на землю.

Затем наклонился над телом и пробежался пальцами по воротнику Кащеева плаща. Нащупал иглу, вытащил ее и вдел в свой воротник.

— Третий, — ухмыльнулся Миша Импасибл.

* * *

— До чего магия дошла. Василису и тут и там показывают.

— Это не магия дошла, это зеркало, дебил, — зло проговорила входящая в тронный зал Василиса.

Царь, проигнорировав интонации дочери, спросил Импасибла:

— И много ли подвигов за тобой числится, доблестный рыцарь?

— Не люблю хвастаться, — самодовольно заявил тот, — но из запланированных остался только…

— Папа, это кто? — не дослушала Василиса, пристально изучая рыцаря.

— Познакомься, доченька, это рыцарь заграничный.

— Я вижу, что тупенький. Что он тут делает?

— Свататься пришел.

— Здрасьте с книксеном! К кому, позвольте полюбопытствовать?

Рыцарь, вновь облаченный в доспехи, стоял с открытым забралом и придурковатым видом, порываясь открыть рот после каждой фразы беседующих дочери и отца, но те заспорили с места в карьер так бойко, что вставить слово не представлялось возможным.

— Как это к кому? К тебе, знамо дело!

— Схуяли? — округлила глаза Василиса. — У меня муж законный есть!

— Ты как с главой государства разговариваешь?! — взвизгнул Златофил.

— Вы, в первую очередь, папенька мне, а во вторую, уже глава государства.

— Тогда ответь мне, как папеньке, когда ты своего Ваньку последний раз видела-то?

— Я вам, папенька, как главе государства, встречный вопрос задам: а вы то, жену свою, по совместительству мою маменьку и первую леди государства, сами-то когда видели?

— Ты что себе позволяешь!? — рискуя перейти на ультразвук, закричал царь.

Рыцарь всё это время вертел головой из стороны в сторону, наблюдая за разгорающимся спором.

— Вопросы задавать я себе позволяю!

— Прекрати! Я старенький уже! Мне помирать скоро. На кого я Тридевятое царство, по-твоему, оставлю?

Воцарилась тишина. Василиса перевела взгляд на нелепо мигающего рыцаря и засмеялась.

— Так ты чего, ему, что ли, царство оставлять собрался?

— Да, ему! Человек знатный, подвигов задокументированных целая книга! — царь постучал пальцем по лежавшему на подлокотнике трона фолианту. — В Захолмье уважаемый и прославленный человек!

— Это он тебе так сказал?

— Это в книге написано! А при жизни, знаешь ли, не о каждом книги пишут!

— Вот это, папенька… — Василиса запнулась, подбирая слова. — Спорный аргумент.

— Это почему?

— Нашему летописцу волю дай, так он и о тебе, и обо мне, и ком хочешь, такую историю напишет! Хоть при жизни, хоть еще до рождения. А ежели денег сверх жалования, так и в двух томах сочинит.

— То есть ты хочешь сказать, что в Захолмье неправду пишут? — прищурившись, спросил царь.

— Я хочу сказать, что книга — не аргумент.

— Ты, доченька, вот что, — царь сменил тон на более дружелюбный. — Горячку-то не пори, а подумай, взвесь всё. Куда Ванька мог подеваться и какие перспективы у тебя с этим раздолбаем, ежели вернется? Почему не возвращается? Мог ли где-то сгинуть в своих приключениях или нашел себе попроще девку, да потому и вестей о нем нет? Каково отцу-одиночке на взрослую дочь без мужика, в науку да магию ударившуюся, смотреть? Как у папки сердце кровью обливается. Каково это, просыпаться каждое утро с мыслью, что наследника нет до сих пор, и благодаря упрямству родной кровиночки не предвидится? Поразмысли, о чем при дворе судачат, на тебя глядя, и как ты на своих плечах целое государство тащить будешь, когда я помру.

— Это всё? — иронично поинтересовалась девушка.

— Пока — да.

Василиса пожала плечами, скорчив недоумевающую мину и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, зашагала прочь из тронного зала.

— Нахуя звали — непонятно, — пробормотала она, покидая зал.

Царь же, уверившись, что Василиса его уже не слышит, заговорщицки подмигнул Импасиблу и полушепотом сообщил: