Недолговечная вечность. Философия долголетия

Идея вечности, как и ее новое осмысление христианством, поразительна тем, что каждому из нас, будь он самым ничтожным, отводится место под солнцем. Моя жалкая личность продолжит существование за пределами земной жизни – это ошеломительное заявление. Простым фактом моего появления на свет мне дарована милость бесконечной, по всей вероятности, жизни, если только я пройду «тест» на Страшном суде. Правда, ужас этого испытания приглушается длительным пребыванием в чистилище – своего рода зале ожидания Спасения, где души умерших терпеливо ждут, пока решается их участь. Другая гениальная находка: Христос умер на вершине славы, в 33 года. Сгорбленный и седовласый 80-летний Иисус производил бы дурное впечатление. Как Бог Отец в виде величавого и грозного старика, так и распятие его Сына в самом расцвете сил – это грандиозный сюжетный ход. Евангелия дали религиозное обоснование мифу о вечной юности. Вот парадокс христианства: чтобы обрести вечную жизнь, тебе нужно сначала умереть. Тогда Бог взвесит на весах души, заступники обратятся с защитительной речью, верховный Судья вынесет свой приговор. Разум дан людям для возможности искупления своей вины в случае ошибки. Смерть – очищение, позволяющее отделить существенное от второстепенного. Мой приход на землю больше не простая случайность: контингентное рождение навсегда делает меня частью большой семьи тех, кому, вероятно, суждено воскреснуть. Пребывание на земле – это долгое странствие от падения к искуплению.

Что же касается бессмертия вне религии, на сегодня лишь гипотетического, то вовсе не обязательно оно будет таким уж радостным. Иные обещания бессмертия скорее похожи на проклятия. В «Путешествиях Гулливера» Джонатана Свифта герой узнает о бессмертном народе струльдбругов: его представители одиноки и несчастны, поскольку, начиная с определенного возраста (с 80 лет), они лишаются гражданских прав и обречены прозябать, перебиваясь скудным ежедневным пайком. Чешский композитор Леош Яначек сочиняет в 1925 году оперу под названием «Средство Макропулоса» по мотивам пьесы Карела Чапека. Сюжет оперы такой: певица Эмилия родилась в XVI веке, она дочь алхимика Макропулоса, который испытал на ней созданный им эликсир жизни. Три века спустя она по-прежнему свежа и желанна, с неизменно звучным голосом, но она устала от невозможности состариться и умереть. Всех окружающих она доводит до изнеможения своим долголетием и пренебрежительным отношением к жизни. Ее дети и друзья, которых она давно пережила, стали ей безразличны, «среди вещей и теней» у нее не осталось привязанностей. «Вы все умрете, вам повезло», – говорит она тем, кто ее окружает. «Господи, отвори мне врата ночи, я хочу уйти, хочу исчезнуть»[168]. Жизнь без смерти на горизонте превращается в бесконечный кошмар, из всех форм тоски худшая одолевает тех, кому не суждено умереть. Они приговорены к ней навечно.

«Любуйтесь только тем, что видите лишь раз»? [169]

Во время беседы с одним юным поэтом – это был, вероятно, Райнер Мария Рильке – на фоне цветущего горного пейзажа Зигмунд Фрейд размышляет о смене времен года. Поэт не испытывает ни малейшей радости при мысли, что вся эта красота обречена на исчезновение и что зимой ее не станет. То, чем он хотел бы восхищаться, кажется ему испорченным бренностью, временным характером своего существования. Фрейд замечает ему, что главная ценность вещей состоит как раз в их скоротечности, что красота и совершенство ценны именно тем, что недолговечны. «Если бы существовал цветок, который цветет одну-единственную ночь, то от этого он не стал бы для нас менее великолепным»[170]. «Даже если придет время, – пишет он далее, – когда картины и статуи, которыми мы сегодня восхищаемся, разрушатся, или следующий за нами человеческий род перестанет понимать произведения наших поэтов и мыслителей, или даже наступит геологическая эпоха, в которой все живое на земле окаменеет, это отнюдь не умалит ценность всего прекрасного и совершенного». Античные мыслители, среди которых был и Марк Аврелий, предчувствовали: величайшие цивилизации погрузятся в забвение, погребенные под слоем праха. Все исчезнет, все канет в небытие – языки, люди, империи. Это цена, которую нужно заплатить за свое появление в истории человечества.