Недолюбленные дети. Записки психолога

Дети учились с закрытыми глазами пребывать внутри своих переживаний. Колокольный звон с его исцеляющим эффектом, звуки тибетских чаш, голоса дельфинов привносили в наши чтения что-то удивительное, неуловимое, необозначаемое, но дарившее тишину и покой.

Мне кажется очень важным именно слушание сказок. Когда через голос оживает огромный мир, звучит душа в истинности переживаний, а не в объяснениях ума.

Несостоявшиеся личности родителей успели нагадить ребенку в любой сфере, к какой ни прикоснись… Сейчас мы вместе учились наполнять свое внутреннее пространство новыми оттенками, более счастливыми по возможности. Горя было достаточно, мы это признавали и искали противоположного. Ну, хотели этого уж точно.

(После занятия с ребенком психологу необходимо сделать запись в четырех разных журналах, отчитаться за отработанные часы. А если это ребенок-инвалид или учащийся из группы риска, добавляется еще одна бумажка. Для отчетов требуется профессиональный язык – ну как, скажите, облечь в сухие термины пробуждаемую живость, детский взгляд, жест, эмоцию? Порой думаешь, как выкроить время для общения с детьми? Что для нас важнее, сам ребенок или кипы папок о нем?)

Мы использовали в работе то, что у нас было. Даже самый неугомонный или очень особенный ребенок был способен не выходить из-за стола два часа в случае, когда находилось его дело, значимое, интересное, приносящее удовлетворение процессом и результатами, подкрепляемое добрым словом и похвалой.

Через все это мы прошли вместе с ним.

* * *

На выходные бабушка забрала его домой. Когда шли на луг пасти коз, она сказала: «Смотри, кто идет!..».

«Я не видел маму 5 лет и очень ее ждал. Мама писала мне много писем, и я ей тоже. А когда я бабушке позвонил, она мне сказала, что будет сюрприз. Я думал очень долго, что за сюрприз. Приехал домой, а наутро мы с бабушкой пошли выводить коз. Потом бабушка спросила: “А кто-то идет?”. Я посмотрел и ответил: “Не знаю, тетя какая-то”. А бабушка сказала: “Не узнаешь маму?”. А я спросил: “Это мама?”. Потом мы зашли в дом, мама мне сказала: “Иди погуляй”. Я пошел гулять и расплакался. Как мама – не знаю, плакала она или нет?».[2]

(Письмо мальчика после встречи с мамой.)

Тонущий во времени образ матери все-таки стерся, несмотря на мучительное ожидание этой встречи, несмотря на постоянное цепляние за воспоминания ранних лет. Он расплакался от нахлынувших чувств радости и разочарования в себе.

– Я не смог удержать в голове образ мамы…

– А что потом было?

– Бабушка ни зло, ни добро сказала маме: «Я свою миссию выполнила, забирай его».

Он ждал, она вернулась. Но страх, что его не заберут из интерната, стал еще тягостнее. Сможет ли мама сделать последний шаг для воссоединения семьи?

– Я молиться точно не умею… Молитв не знаю… Так, сам молюсь…

В этом он ищет силы. Обрадовался предложению продолжать свои разговоры с Боженькой. Вместе мы попытались сформулировать конкретную молитву для данной ситуации, чтобы Бог знал, что сейчас самое важное для всей семьи.

– Боже, береги, оберегай, защищай маму. Помоги ей найти работу и меня забрать.

Он молится. Иногда забывает, потом вспоминает, ругает себя за забывчивость, снова молится. Учится, ссорится, мирится. Занимается в кружках, живет привычной жизнью с ожиданием и надеждой, но с новым пониманием себя и ситуации.

Он знает, что в жизни все может складываться по-разному и не всегда так, как нам бы хотелось, но он любит и любим – это уже много. Знает, что важно оставаться собой и оставлять это право за другими.

Он умеет мечтать и признает, что воплощение мечты – это его собственный труд с верой в поддержку того светлого, во что он верит. Знает, что может испытывать разные эмоции и быть в разных настроениях, так же как и окружающие люди, и в этом путь понимания и чувствования друг друга. Даже родные и самые любимые могут вызывать чувство тревоги, злости, негодования, и это нормальный процесс общения.

Знает, что может контролировать проявление своих эмоций, учится совмещать свои переживания с заботой о себе и о других. Он может говорить об этом с мамой, говорить о себе, расспрашивать о ней, ее переживаниях и волнениях, ожиданиях и беспокойствах. Он понимает, что нужно время для узнавания и привыкания, для пробуждения забытых, но таких необходимых чувств. Он хочет говорить обо всем с мамой. Говорить не только о себе, говорить о ней и о них.