Письма, какие любой из нас мог бы только мечтать чтобы они были ему предназначены.
В одном из ранних сообщений, Серафима назвала Нассера «недосказанностью на придыхании»:
Это – Вы, Нассер: «недосказанность на придыхании» – самое полное, точное и всеобъемлющее описание Вас, в этом слиянии – 3 русских слов…
Вы и есть: моя призрачная «недосказанность на придыхании».
Переписка прервалась неожиданно. Зная те скудные факты, которая сообщила агент и представляя душевное состояние корреспондентки, страшны догадки, по которым эта переписка могла прерваться, претворившись тем самым, в финальную «недосказанностью на придыхании».
Письма
-–
Письмо #1
Только одну ? Что ж, я попробую, впрочем должна признаться: это будет нелегко – «только одну». Но прежде, я попросила бы Вас не размещать моё сообщение публично. Оно предназначено только для Ваших глаз и только для Вашей Души.
Я думаю, что Вы обладаете божественным голосом … Тем редкостным пленительным голосом, раз прикоснувшись к которому, уже никогда не сможешь забыть, пронеся его в своей Душе сквозь годы .... Это голос, с которым наихудшее выкрикнутое ругательство, прозвучит как нежное цитирование любовной сцены из «Ромео и Джульетты»; голос, внимая который, уже будет совершенно не важным что именно им говорят и о чём; тот самый голос, утоляясь которым, забываешь свой возраст, страну проживания, век на дворе … когда блаженно растворяясь в ином измерении, впадая в морфиническое полу-беспамятство, – сладостно и охотно забываешь своё собственное имя.
-–
Письмо #2
О чём же Вы хотите, чтобы я Вам писала ?
-–
Письмо #3
Боюсь что чтение моего пупка по Брайлю как вид общения, придётся отложить на неопределённый срок: географический разрыв между нами не позволит Вам дотянуться.
––
Письмо #4
Вы раздражились. Не стоит. Я
-–
Письмо #5
Вы спрашиваете, какие цитаты отражают меня ? Читайте Марину Цветаеву. Всё, что имеется в переводе. Всё. Это даст Вам возможность прочувствовать меня.
-–
Письмо #6
Вы пишите удивительно плавно, сменяя одно гармоническое созвучие другим, в то же время, строго держа себя на приличной от всех дистанции: к Вам не подойти, а это вызывает жадное любопытство… хочется подкрасться поближе и разглядеть … А Вы – паразит такой – никак не позволяете !
Ваши ответы на вопросы – наполнены чувством едкого юмора, пленительной изящностью манер и благородного самодостоинства. Такие безукоризненные обороты речи свойственны людям высокой культуры, привилегированного домашнего и университетского образований .... и что самое важное, самое важное ! Ваша речь завлекает и увлекает … Вас хочется читать и читать, увлекаться и завлекаться – а что там впереди – Да чёрт с ним ! Только бы Вас читать – ещё и ещё, ещё и ещё … – Но ведь Вы это и сами всё знаете.
Посещая Ваш блог, я словно переношусь в иное измерение, которое я называю «Нассерленд», где не желаю, чтобы Вы что-нибудь когда-либо меняли или удаляли.
Точно также, как я не желаю что-либо в Вас менять или требовать, чтобы Вы отчего-то в себе отреклись: ни малейшего или мили-малейшего, будь то настроение блога, его содержание или манера общения.
Потому что, если Вы позволите этому свершиться, то произойдёт то, что в медицине называют «отказ органов», когда один за другим, необратимым каскадом, перестают функционировать органы. Только в Вашем случае, произойдёт каскад Души и собственной личности: он будет стремительно, неостановимо прогрессировать, пока Ваше изначальное «я» не сгинет навечно прочь. Очень скоро, от подлинного Вас не останется ничего и перед Вами предстанет нечто неузнаваемое: ни Вам, ни другим. И не мне.
Я от Вас отвернусь, потому что приглянулся-то мне совсем другой человек, а не то, во что Вы себя изменили и не то, под кого подстроили. Потеряете меня также, как Вы только что потеряли самого себя, а я уже – Вас. Мне бы это очень не хотелось.
Не обращайте внимания на этих анонимных обормотов, которые только и желают обратить других в такую же безликую серенькую кашицу, коей они сами являются и в коей болтыхаются..
На память приходит один эпизод, вычитанный в какой-то книжной смеси, но крепко засевший в голове: рассказывалось о женщине, муж которой, бесконечно указывал на её недостатки, требуя изменить то это, то другое, то третье. И она, любя его, усердно «работала» на собой: мучилась и страдала, изменяя всё то, на что он ей указывал. Через десять лет этих «самоисправлений», он ей заявил: «Ты изменилась. Я больше тебя не люблю».