Недостающее звено

На улице за ночь пролетела пороша, и у входа в помещение, где будут проходить соревнования, стоял какой-то фельдфебель и заставлял всех отряхивать обувь. Уже от входа слышался звонкий гонг на ринге, там уже началась работа. По моим подсчетам, мне до выхода оставалось где-то еще полтора часа. Я снял куртку, положил ее на одну из скамеек, стоящих вдоль коридора, и сел рядом. Надо было искать, где переодеться и, хоть по-малому, но размяться перед выходом. Еще издалека я увидел, как по коридору идет тот самый человек во френче, которого я видел на взвешивании. Ему бы еще пальцы заложить за среднюю пуговицу, точно был бы киногерой. И, как ни странно, он остановился около меня. Я встал ему навстречу из уважения к возрасту. Он, не представляясь, назвал меня по фамилии и имени, добавив, что является старым другом моего тренера, Николая Максимовича, и что знает, что тот сильно болеет. Позвал меня за собой и в самом дальнем конце коридора открыл своим ключом дверь в небольшую пустую раздевалку, в которой при всем был даже душ с туалетом. Я с вопросом посмотрел на него, он ответил, что в этом здании, и во всем этом мероприятии он всего лишь технический работник – пенсионер, и ничего не решает. Но хочет, чтобы я что-то знал. Он присел на скамейку напротив меня. Его вопрос был для меня совсем неожиданным: он спросил, знаю ли я, какое у Коли было в молодости прозвище. Я ничего не ответил, тогда он сказал:

– Мы, сверстники, знали его под именем Боец. А о тебе я слышал от Николая, когда мы имели с ним разговор по телефону. И он тебя очень хвалил, хотя похвала его из его уст – редчайшая вещь. Но я и так знаю, какой он, как тренер, может выдать продукт.

Мужчина многозначительно посмотрел на меня и сказал, что будет по существу говорить и постарается быть кратким и понятным.

– То, что сейчас происходит, и что должно произойти с тобой – это финальная сцена большого реалити-шоу областного комитета КПСС. А точнее, его второго секретаря по идеологии. И сегодня на ринге тебе предстоит встретиться с его сыном, который является ведущим теле- и радиопрограмм, воспитывающих патриотизм и русский дух. Именно себя эти люди считают такими патриотами и продолжателями традиций русского народа. Сегодня ты будешь представлять армию Мюрата, а он, Тушин, понятно кого. Тебя, милок, привезли сюда как агнца на заклание, и люди, которые тебя сюда привезли, это знают. Их еще вчера нагнули, но тебе они не решились сказать, что ты должен лапки свесить. И выбрали они тебя по той причине, что ты из самой дальней периферии, и у тебя нет ни имени, ни званий. Никто. Где-то в течение часа прибудет и телевидение, а болельщики и почитатели уже заполняют зал, и русский дух сегодня должен победить публично у всех на глазах. И папа твоего оппонента, конечно, будет, а его ведь прочат на место первого секретаря. Такая вот картинка, теперь выбор за тобой. А штабс-капитан Тушин не собирается становиться чемпионом, ему нужна только триумфальная победа на публике, а потом он снимется из-за занятости. Не будет он долго рисковать медийным фейсом. Это вылитый папа. А твоя роль известна: так как русский дух не знает поражений, то проигравшим можешь быть только ты.

Теперь мне стало понятно, как проводилась жеребьевка, и почему у моего соперника не было имени. Все соответствовало лозунгу «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен». Но это для тех, кто подвиги совершал не в шоу, а на войне. Я помнил, как прочитал у Толстого: «капитан Тушин был без имени, а имя ему было – весь русский народ». Но только для меня все эти секретари были совсем не народ, а если они себя такими заявляют, пусть докажут в бою. И мне так захотелось на ринг, что я украдкой глянул на часы. Человек во френче на это сказал:

– Твои лже-тренеры знают, где ты, и непременно прибегут к тебе вовремя. Только помни, что они тебе не помощники. Ты здесь один на один со всей системой.

Я начал переодеваться. Он умело забинтовал мне руки с учетом бывшей травмы левой руки, предложил лапы подержать, но, так как их не было, ушел, обещая принести. Пока его не было, мне в голову приходили то Мексиканец Джека Лондона, то Мухаммед Али, в 18-летнем возрасте выигравший Олимпийские игры в Риме, то кислый вид Лолы Евгеньевны. У шефа от нее, понятно, секретов не было, и она точно знала, куда меня отправляют. Если бы был кто-то другой в моем весе, ясно, что я бы не поехал, но, по понятной причине, никого больше не было, ибо бокс там был лишь убогой карикатурой, которую хорошо финансировали, и от этого финансирования и начальству прилипало, и Лолам, и это была та самая пищевая цепочка. А папа этого Тушина обязательно должен стать первым секретарем, если такие шоу создает, но этот, ими придуманный, патриотизм и есть их последнее прибежище.