Недостающее звено

В гостинице на нашем втором этаже чьи-то дети гоняли шайбу, курильщиков не было видно, но куревом все равно перло. Сегодня по расписанию у спортсменов ужин ранний: в связи с пятницей обслуживание вечерних посетителей начиналось на час раньше, и нас всех желали откормить побыстрее. Надо было решать – идти или нет, еще обед не успел перегореть. Решил идти, чтобы добру не пропадать, спортсмены доедали ужин последнего предбоевого дня. В глубине зала так и сидел тот дружный коллектив и беседовал в убедительных тонах. Похоже, «нашенские» продолжали грузить «джинсовых». Под эту загрузку официантка таскала им графинчики, она и нас тоже обслуживала. Сегодня выглядела нарядно, в юбке в белый горох, такую я видел на Лоле Евгеньевне, но у официантки бедра были не столь сильно разбалованные, и ей юбка в горох работать не мешала. Но я не упустил, что один из «нашенских» пытался ее приобнять ниже пояса, за что получил с локтя от одной из Танюшек, и, наверное, это было справедливо. Юбка в горох скорым шагом подошла ко мне, ровно через минуту оторвала талоны и улыбнулась хорошей улыбкой. Она не была похожа на успешную профессионалку, скорее на подрабатывающую студентку. На таких как, мы, соответствующих и ставили, а настоящие, матерые, будут трудиться вечером и получать настоящие деньги, а иногда, тайно, даже не советские.

Выходя из дверей, я глянул еще раз в глубину зала. Все говорило о том, что мне завтра самому придется и руки бинтовать, благо опыт такой у меня уже был, и я подумал, что справлюсь. А с «нашенскими» меня сегодня объединяло одно: что мы здесь, а зарплата идет. В вестибюле все шло по заведенному расписанию: туда-сюда хлопали двери, кто-то заезжал, а кто-то выезжал. Зашла парочка с повязками «дружинник», повертелись, заглянули в ресторан и ушли.

У стола книжной распорядительницы стоял солидный гражданин в касторовой шляпе, на этот раз она меня не проглядела и энергично пригласила подойти. Гражданин в касторовой шляпе оказался ее младшим братом и жил где-то рядом, а сюда зашел поздороваться по дороге с работы. Она нас представила, брат оказался не простым, он работал в местном НИИ и был то ли программистом, то ли электронщиком. Ему тоже показалось интересным, что я тут живу в ожидании боксерских соревнований. А хранительница книг тут все и разболтала: что брат неделю как вернулся из Ленинграда, пробыв там неделю в командировке от НПО «Позитрон», и привез оттуда, вместе с другим оборудованием, видеомагнитофон «Электроника-видео», который предназначался для установки в лаборатории НИИ. Но там сейчас шел ремонт, и налаживанием этого оборудования брат занимается у себя на квартире. Она остановилась, а брат продолжил, что одна из коробок с кассетой в ящике была вскрыта, и теперь будет утилизирована. Так вот, на ней была записана документальная биография Кассиуса Клея (он же Мухаммед Али), и там было много бокса. На последнем его предложении я мог только рот открывать, не издавая звуков. Хранительница помогла вопросом:

– Хочешь, брат тебя пригласит и покажет?

Я кинулся одеваться, не замечая ни лестниц, ни крови, растоптанной на полу. Брат повел меня в стационарную хрущевку через четыре дома. В его двушке тоже, похоже, был вечный ремонт и, помимо всякого хлама, посредине стояли еще картонные ящики. Я сел прямо на пол, он включил телевизор и, пока тот грелся и гудел, щелкал рычажками на рядом стоящем таинственном ящичке. Звука не было, была только картинка: это был американский документальный фильм о величайшем боксере. Так я на полу и просидел больше двух часов, накачиваясь черно-белыми кадрами, на которых в основном черные парни показывали, каким трудом добываются лавры на ринге. И было очень понятно, что их лавры – это их деньги. У них не было ДСО «Трудовик». Труд был, а ДСО не было. И труд не легче, чем тот, которым занимались их предки на плантациях. Увидел я, что на той Олимпиаде 1960-го года у нашего Г. Шаткова, уже олимпийского чемпиона предыдущей Олимпиады, не было ни малейшего шанса против 18-летнего Кассиуса Клея. Это была та самая Олимпиада, с которой Борис Лагутин вернулся только с утешительной бронзой. Мне почему-то захотелось домой, увидеть его над своей кроватью. Он-то точно ждет меня с победой, поэтому я буду стараться. Я тихо вернулся в гостиницу и лег спать, впечатленный сегодняшним днем и в ожидании завтрашнего.