Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Выставка «Русское бедное» объединила произведения примерно трех десятков русских художников и художественных коллективов, чьи работы были выполнены из найденных предметов, мусора, хлама и тому подобных «отбросов». В. Г. Архипов представил фотографии и экспонаты советских и постсоветских объектов, использованных неожиданным образом: ржавая кровать переделана в пешеходный мост, дорожный знак прикреплен к длинному шесту и используется в качестве лопаты. Некоторые экспонаты были прямым подражанием выставлявшимся ранее работам, «бедными» копиями искусства, хорошо известного в других частях мира: череп В. Г. Анзельма напоминал произведение Дэмиена Хёрста «За любовь Господа», только он был инкрустирован углем, а не алмазами. Арт-группа «Синие носы» представила серию своих работ «Кухонный супрематизм»: ответ Малевичу в виде фотографий супрематических композиций, выполненных из колбасы салями разных сортов на старом столе с облупившейся краской. Было немало и других арт-объектов: скульптуры из сварочной проволоки, добытой из заборов, космический корабль, склеенный из сигарет и пустых сигаретных пачек, вырезанное из автомобильных шин изображение всеми узнаваемого заголовка газеты «Правда». Работы Ольги и Александра Флоренских из проекта «Скелеты разные» – несколько скульптур, составленных из объектов реди-мейд, – напоминали слонов, змей, рыб и других животных. Их карта «Центральная часть Перми», выполненная специально для выставки, была составлена из материалов, найденных на свалках города и в подвале Речного вокзала. Ее части были аккуратно помечены: ржавая водосточная труба изображала реку Каму, куски дерева и металла обозначали улицы и знакомые здания. Пожалуй, идея переосмысления Перми через современное искусство была наиболее явно представлена именно в этом произведении, поэтому оно стало частью постоянной коллекции PERMM и часто участвует в выставках как элемент того или иного аспекта Пермского культурного проекта вообще.

Многие из работ на выставке «Русское бедное», выполненные в русском стиле, ранее прозябали в блестящем мире современного искусства в Москве, где их вообще не воспринимали как относящиеся к стилю «арте повера». Именно их объединение в провинциальном городе позволило Гельману и его коллегам сделать эту выставку иллюстрацией данного движения в русском художественном мире[372]. Действительно, выставка «Русское бедное» обладала отчетливо и намеренно неряшливой эстетикой, соответствующей слегка отреставрированному залу Речного вокзала, где она проходила. Каталог выставки содержал обширные интервью с различными художниками, в которых задавались вопросы об их взаимодействии с материальными свойствами найденных предметов в свете объединяющей выставку темы. А. С. Бродский, один из наиболее известных художников, представленных на выставке, отмечал, что искусство в стиле «арте повера» – это на данный момент практически единственное искусство, которое может создаваться без поддержки спонсора и бюджета, и что хотя теперь он может взяться за некоторые из высокобюджетных художественных жанров, художнику все еще дозволительно и полезно культивировать «бедную» эстетику. Такое искусство должно считаться абсолютно равным спонсируемому высокобюджетному искусству [Русское бедное 2008:26–27].

В своем предисловии к каталогу Гельман подробно рассказал о цели выставки осветить тему современного русского искусства, до сих пор остававшуюся недооцененной. Он писал:

В бедном искусстве есть важный текст – его природность. Оно гораздо ближе к природе, чем богатое, построенное на технологиях, глянце. Сам материал бедного искусства возвращает нас к естественности… Богатое перешло в другие сферы, оно адаптировано, съедено, стало рекламой, дизайном, журнальной красотой, чем угодно, потеряв свойство быть искусством [Русское бедное 2008: 24].