Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

Таким образом, смысл обращения Иванова к «уральской матрице», особенно когда речь идет о популяризации его взглядов на Урал, составляющей «Хребет России», состоит в том, чтобы заставить зрителя или читателя увидеть не только Урал, но и всю Россию под новым углом. Иванов утверждает, что именно на Урале Русь стала Россией – именно благодаря встречам Ермака на Урале, отмечает он, знаменитый бродяга превратился из разбойника в поселенца на службе у царя. В самом деле, мы узнаем, что многие вещи впервые появились на Урале: на Урале был изобретен самовар; на Урале была создана первая паровая машина (хотя ее значение и потенциал не были поняты ее авторами); русский бизнес начинался здесь же, в небольшой (ныне заброшенной) конторе; многими своими персонажами и сюжетами русские сказки обязаны мифам старого Пермского края, в том числе связанным с пермским звериным стилем. Первый «остров» «архипелага ГУЛАГ» тоже находится на Урале. Все эти первопроходцы – дети «уральской матрицы», продукт многовековых встреч и пересечений в ландшафтах Урала. Это вклад, хороший и плохой, Уральского региона в большую российскую историю и самобытность. Иванов настаивает, что эта комбинация идентичности, самобытности и генеративное™ основана на провинциальности, нецентральности Урала в масштабах России. По его мнению, именно потому, что Урал – это место встречи и так было на протяжении веков, здесь может появиться так много новшеств и отклонений в русской истории. Заявлять, что на Урале можно найти или построить столицу чего бы то ни было, значит именно упускать из виду значение Урала как нецентрального и периферийного. Именно к этому моменту Иванов снова и снова привлекал внимание в ходе своего публичного и открытого противостояния кампании Чиркунова «Пермь – культурная столица Европы».

Ученые – историки Пермского края не всегда соглашались с деталями и подробностями историко-культурологического анализа Иванова; на мой взгляд, однако, они придают слишком много значения менталитету и абстрактным, недостаточно конкретизированным историческим и личным силам, способным объяснить всё и вся. Как я уже отмечал во введении, они явно пренебрегают местным историческим сознанием. Тем не менее во многом благодаря своему размаху и способности рассказать новую и связную историю об Урале, которую можно обнаружить в ландшафтах Пермского края, деятельность Иванова приобрела стольких последователей и распространилась на столь разнообразные платформы. Исследование, проведенное Абашевым и Фирсовой [Абашев, Фирсова 2013], показало, что 25 % жителей Чердыни читали книгу Иванова «Сердце пармы» – об исторических событиях, происшедших пятью веками ранее в их родном городе, а 81 % так или иначе участвовал в одноименном фестивале, который в Чердыни начали проводить в 2006 году. Почти 35 % опрошенных турагентов Пермского края согласились с тем, что деятельность Иванова оказала значительное и позитивное влияние на имидж Пермского края среди туристов.

Однако, при всем его несогласии с Пермским культурным проектом, общий вывод корпуса работ Иванова оказался примерно тем же: по его мнению, для постиндустриального Пермского края маркетинг культурных брендов и историческая самобытность – это путь вперед[407]. Однако Иванов не был большим сторонником поддержки народных промыслов и ярмарок в стиле компании «ЛУКОЙЛ-Пермь». Предлагаемые им ответы также указывают на туризм, но туризм такого рода, который включает в себя речные туры, спорт на открытом воздухе и длительные прогулки по старым фабричным городам. Одна из трех основных ведущих многосерийного телефильма «Хребет России» Юлия Зайцева – любительница экстремальных видов спорта. Исторические экскурсы и комментарии Иванова и журналиста Леонида Парфенова чередуются в фильме с рассказами Зайцевой о том, как туристам лучше познакомиться с Пермским краем и большим Уралом. Например, когда Парфенов и Иванов бредут, беседуя, по одной из дореволюционных дорог, проходящих через Пермский край, Зайцева замечает, что в наши дни легче всего проехать по этим дорогам на квадроцикле, и мы видим, как она пробирается на нем по грязи. Зайцева преодолевает пороги на катамаране, взбирается на высокие заводские трубы в новейшем альпинистском снаряжении, осматривает с воздушного шара карстовые провалы и водит проходческий комбайн по соляным шахтам. Цикл фильмов завершается тем, что трое ведущих проезжают мимо старой деревни, ровесницы промышленного освоения Урала, которая, как сообщает Иванов, находится в процессе превращения в дачный поселок – в место, используемое скорее для отдыха, чем для работы. По словам Парфенова, досуг является трендом на нынешнем Урале.