Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

«То, что выгодно для “ЛУКОЙЛа”, – выгодно для области». Так Сапиро, идейный вдохновитель Пермской товарной биржи, говорил в 1996 году, когда он был спикером Законодательного собрания Пермского края[128]. В то время «ЛУКОЙЛ» Алекперова завершал покупку «Пермнефти», нефтедобывающего предприятия Пермского края, и этот процесс сопровождался серьезными опасениями, отвечает ли такой поворот событий интересам региона. То, как Сапиро перефразировал знаменитое высказывание президента «General Motors» Чарльза Уилсона: «Я всегда думал, что то, что хорошо для страны, хорошо и для “General Motors”, и наоборот», сделанное им в 1953 году на слушаниях перед утверждением в должности министра обороны в правительстве президента Эйзенхауэра, примечательно по двум причинам. Во-первых, что сразу бросается в глаза, Сапиро заменил страну регионом и, стремясь успокоить критиков, подчеркнул важность отношений между корпорациями и регионами в России в 1990-х годах.

Во-вторых, позиции «General Motors» и «ЛУКОЙЛа» в государственных и мировых нефтяных комплексах в годы выступлений Уилсона и Сапиро были абсолютно несхожи. «General Motors» выходила из Второй мировой войны в статусе одного из крупнейших военных подрядчиков в Соединенных Штатах и вступала в послевоенный период, в который автомобильный двигатель V8, субурбанизация и строительство автомагистралей превратились в важнейшие элементы американского образа жизни [Huber 2013][129]; этот образ жизни стал зависеть от все большего количества импортируемой нефти (в основном из стран Ближнего Востока) и помог сформировать международные отношения эпохи холодной войны [Mitchell 2011:41–42]. В Пермском крае в 1990-х годах симбиоз корпораций и государства, к которому призывал Сапиро, порождала динамика другого рода: постепенное превращение «ЛУКОЙЛа» в вертикально интегрированную нефтяную компанию, конкурентоспособную на мировом рынке во времена абсолютной непредсказуемости и слабости государства в России. Для жизни в Пермском крае нефть постепенно тоже приобретала статус одной из базовых основ, но совершенно не так, как в послевоенных Соединенных Штатах из знаменитой фразы Уилсона.

Кризис производства

«Пермнефть» вступила в постсоветский период в значительно худшем состоянии, чем нефтеперерабатывающий завод «Пермнефтеоргсинтез». В 1990 году корреспондент одной газеты, беря интервью у начальника геологического отдела «Пермнефти», отметил, что руководители ПНОС ездят по городу в новых «тойотах». «А мы ездим на уазиках», – ответил геолог. Контраст был двойным: яркие, экзотические импортные «тойоты» – и стандартные советские автомобили; асфальтированные пермские улицы, по которым ездили на работу руководители ПНОС, – и разбитые дороги, ведущие к нефтедобывающим предприятиям региона[130]. Из-за особенностей, унаследованных на региональном уровне от социалистического нефтяного комплекса, в нефтяном секторе Пермского края именно переработка, а не добыча первой обрела признаки блеска и гламура.