Неестественные причины. Тайна Найтингейла

Дигби прикатил в коттедж «Дубильщик» на мотоцикле с коляской в среду к шести часам. Темнело, вокруг ни души. Так всегда бывает на побережье после наступления темноты. Морис был уже, конечно, мертв. Дигби, совершенно бледный, снял шлем и откинул кожух коляски. Думаю, он ожидал увидеть искаженное ужасом лицо, осуждение в глазах мертвеца. В отличие от меня Дигби не читал учебников судебной медицины — настольных книг Мориса. Не знал о расслаблении мускулов после смерти. Спокойное лицо, такое обыкновенное, без всякого выражения, не способное ни напугать, ни вызвать жалость, как будто ободрило его. Но я забыла рассказать ему о трупном окоченении. Дигби не ожидал, что нам придется сражаться с несгибаемыми коленями Мориса, чтобы усадить тело в мое кресло на колесах и спустить к воде. Особенности этого занятия оказались ему не по нутру. До сих пор слышу его нервный хихикающий тенор и вижу худые ноги Мориса в идиотских штанах, торчащие прямо, как у пугала. Дигби принялся бить по ним кулаком, и ноги повисли и стали болтаться, как у ребенка. Это насилие над трупом повлияло на Дигби. Я была готова сама рубить руки и уже хотела взмахнуть топориком, но он отнял его у меня и молча дождался, пока я положу руки мертвеца на банку шлюпки. У меня эта работа получилась бы чище. Но вряд ли она доставила бы мне больше удовольствия, чем ему. Потом я забрала у него отрубленные кисти и положила в пластиковый пакет от плаща. Дигби придумал для них применение: он решил послать их Льюкеру. Но сначала я сама должна была потрудиться над ними в своей темной комнате, одна. Я повесила пакет себе на шею и испытала удовольствие от ощущения рук мертвеца, ползущих по моей коже.

Наконец Дигби вошел в море, оттолкнул шлюпку, и ее подхватил отлив. Пятна крови меня не волновали. Кровь из мертвецов течет медленно, если течет вообще. Пятна на велосипедном костюме смыло бы море. Дигби вернулся ко мне из темноты, мокрый и блестящий, со сцепленными над головой ладонями, как после ритуального омовения. Толкая меня в кресле назад к дому, он помалкивал. Я уже говорила, что в каком-то смысле недооценивала его, и только теперь, на обратном пути, на узкой дорожке, сообразила, что от него может исходить опасность.

Остальная работа той ночью была самой простой. Согласно плану, Дигби следовало с максимальной скоростью помчаться в Ипсвич. По пути остановиться в безлюдном месте у Сейзуэллского шлюза, отцепить коляску от мотоцикла и утопить ее там, где поглубже. В Ипсвиче он должен был снять с мотоцикла номерные знаки и бросить его где-нибудь в тупике. Вряд ли кто-то стал бы разыскивать владельца старого драндулета. Даже если бы выяснилось, что последним на нем ездил Дигби, даже если бы выудили коляску, у нас имелась в запасе вторая линия защиты: рассказ про эксперимент с похищением Мориса, невинное пари с трагическим исходом. Нашу версию подтвердила бы Лили Кумбс.

Я четко проинструктировала Дигби. Сначала избавиться от мотоцикла, затем отправить по почте рукопись Мориса с описанием безрукого тела, принесенного морем. Потом, не снимая комбинезона, ехать на станцию и приобрести билет на перрон. Нельзя, чтобы билетный контролер обратил внимание на пассажира, садящегося на поезд в Ипсвиче с билетом, купленным в Лондоне. Дигби было сказано смешаться с толпой, сесть на поезд до Саксмундхэма, переодеться в туалете, убрать комбинезон в небольшую сумку и в 8.30 сойти в Саксмундхэме. Оттуда ехать в такси в «Сетон-Хаус», а там, в темноте, его буду ждать я, чтобы проверить, все ли прошло по плану, и дать инструкции на будущее.

Как я говорила, это была простейшая часть намеченной на ночь работы, и я не ждала никаких проблем. Но Дигби уже ощутил свою силу. Он сделал две глупости. Во-первых, поддался соблазну и, отцепив коляску, промчался на максимальной скорости по деревне, даже показался на глаза Брайсу. А во-вторых, попросил Элизабет Марли встретить его в Саксмундхэме. Первое было не более чем ребяческой показухой, но второе могло оказаться смертельно опасным. Я очень устала физически и была морально не готова к подобному непослушанию. Когда я услышала шум подъезжающей машины мисс Марли и увидела их двоих из-за шторы, зазвонил телефон. Теперь я знаю, что это был всего лишь Плант с обычным вопросом про Сетона. Но тогда я испугалась. Два непредвиденных события одновременно застали меня врасплох. Будь у меня время взять себя в руки, я бы лучше справилась с ситуацией. А так у нас с Дигби вышла ужасная ссора. Лучше не тратить времени на пересказ того, что мы друг другу наговорили, но закончилось все тем, что Дигби со зла укатил в ночь, заявив, что возвращается в Лондон. Я ему не поверила: слишком он во всем этом увяз. Это была всего лишь еще одна ребяческая выходка, доказательство своей независимости, вызванное ссорой и имевшее целью напугать меня.