Неестественный Отбор

— Хватит, генерал, а то, я вижу на тебя совсем депресняк накатил, — Строев, поправил простыню на еще мокром плече, потянулся к пульту и выключил телевизор. — Давай вот, по чайку с травками и еще раз в парилочку. Банщик у тебя — знатный.

Он налил себе и Алексу темного, пахнущего чебрецом с липой чаю и зачерпнул резной деревянной ложечкой ароматного меда из небольшого глиняного горшочка.

— Не кисни. Они сами нарвались, — Строев, смакуя, облизал ложку и отхлебнул чаю. — Столько лет, как раковая опухоль, не давали никому спокойно жить. А этот их «Лунный Свет»? Это вообще чудовищно. Не понимаю, откуда у Америки такая патологическая ненависть ко всем, кто живет не так, как они. Вершители судеб мира, мать их… Простых людей, конечно, жалко. Но ты подумай, бóльшая половина человечества сейчас тихо радуется, что Штаты накрыло.

— Тут ты, конечно, прав, — Алекс, отхлебнув чая, поморщился. — Знаешь, Сергей Петрович, я бы лучше водки.

— Так за чем дело стало? — Строев налил по рюмке из запотевшего стеклянного графинчика. — Ну… За успех нашего дела! Получилось, как нельзя, лучше. И тигры сыты, и медведи целы. Я имею в виду китайцев и нас. Ха…

Алекс выпил, зачерпнул ложкой меда и, полив тонкой струйкой на кусочек ржаного хлеба, закусил.

— Все равно хреново на душе, — секунду прислушавшись к себе, сказал он. — Два десятка миллионов жизней. Это как мы в Отечественную… А еще сколько поляжет от холода и эпидемий. Женщины, дети… Перегнули палку китайцы.

— А пиндосы, что, не перегнули? Отминусовать четыре миллиарда населения. Это же чистый беспредел. Или ты всерьез думаешь, что через десять-двадцать лет, превратившись в метрополию, Штаты стали бы с нами церемониться? Россию и Китай бы точно уничтожили, а остальных превратили в вассалов. Старик, их демократия в конце прошлого века переродилась в новую, продвинутую форму нацизма. Называется только по-другому — приоритет национальных интересов. Суть та же, да и методы не сильно отличаются. Не-ет, что заслужили, то и получили. Правда, ни мы, ни они не просчитали такого оригинального варианта, хотя он лежал на самой поверхности. И дешево, и как эффективно! А как они бомбили корейские модули? А какой процент попаданий? Ты видел!

— Циник ты, Сергей Петрович, — вздохнул Алекс.

— Нет в тебе жалости к людям.

— К людям есть. К Америке нет. Мою жалость американские инструкторы двадцать пять лет назад в Панкисском ущелье током выжгли. Если бы не ты со своими бойцами, гнить бы мне где-нибудь среди виноградников.

— А ты помнишь, Сергей Петрович, кто сдал нам место, где тебя держали америкосы?

— Как не помнить…

— А я все равно напомню — навел нас американец, полковник армейской разведки.

— Но сделал он это не просто так. Ты ведь тогда ему крутого пакистанца передал, который сбежал от них в Чечню. Ему просто взамен предложить было нечего… Все равно, нет у меня к ним жалости. Сострадание есть, а жалости нет. Чувствуешь разницу?

— Ну-у, потянуло пенсионера на философию… Ладно, пойдем в парилку. Вечером мои принесут свежие материалы, понадобится твоя консультация. Агентура из Штатов сообщает, что в войска стали поступать конфликтующие друг с другом приказы. Хочу разобраться, что к чему, и завтра доложить Президенту.

— Консультации — это пожалуйста, — Строев встал из-за стола и запахнул на плече простыню. — Деньги хорошие, а ответственности никакой… Ну что, в парилочку?

Нью-Мексико. Далси

Секретная база Армии США. 3 ноября 2030 года. Утро

Совет Национальной Безопасности прошел в подавленной обстановке из-за того, что многие его члены уже который день пребывали в состоянии перманентного шока от происходящего. Президент наконец поднял вопрос об ударе по Северной Корее, но ему не удалось убедить большинство в его необходимости, хотя многие считали, что такой удар может быть нанесен в будущем после тщательной подготовки. В конце совещания Алверо часто срывался на крик и находился на грани истерики, пока заместитель министра обороны Локарт, который взял на себя руководство Вооруженными Силами из-за «нервного срыва» министра Краца, не предложил сделать перерыв.

Президент, в который раз приняв дозу успокоительного, уединился в небольшой, комнатке, где специально для него был оборудован освященный местным епископом небольшой алтарь. Остальные члены Совета остались в молчании за столом, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

Коэн обвел притихшее собрание взглядом и удивился, как быстро могут сдуться люди, которые еще неделю назад считали себя мировой политической элитой. Его взгляд зацепился за стальные глаза Брэдока, который, как бы спрашивая «ну, и что дальше?», развел руками.

— Я что-то пропустил, господа? — уловив жест адмирала, спросил Локарт, один из немногих, сохранявший способность трезво анализировать обстановку.

— Нет, сэр. Но боюсь, что, обсуждая удар по Корее сейчас, мы выпускаем из виду наш основной приоритет — спасение людей, — ответил адмирал.

— Понимаю, — неопределенно сказал Локарт и перевел взгляд на Коэна.