Нефритовая орхидея императрицы Цыси

Щеки Цыси вспыхнули, она вскочила с лежанки. Англичане и французы, эти ненавистные подлые варвары, уже приближаются к Пекину! Сколько раз она говорила императору, что монгольских воинов недостаточно, что нужно укреплять крепости и набирать войска из маньчжуров.

Как она ненавидела их, людей Запада! Самоуверенных, насмешливых, надутых, с их пушками, канонерками, ружьями и отравой. Они наводнили Китай опиумом, их хитроумные миссионеры шныряют по всей стране, подстрекая жителей к бунту против императора. Это их руки управляют главарями тайпинов. Новообращенные христиане, «младшие братья Христа», стоят во главе самозваного государства. Западные варвары оскорбляют императора своими требованиями, заставляют подписывать все новые договоры и предоставлять все новые послабления. И вот теперь за то, что Сяньфэн не был так сговорчив, как им хотелось, они пошли войной на Пекин!

Цыси задыхалась от ненависти и бессилия.

— Госпожа! — Евнух по-прежнему был рядом. — Собирайтесь, госпожа, надо срочно бежать! Его величество уже укладывает вещи.

Весь двор пребывал в Старом летнем дворце, включая императрицу Цыань, наследника престола и драгоценную наложницу императора.

— Укладывает вещи? Нас гонят из собственного дома? Нужно возвращаться в Запретный город! — Она подобрала юбки и, не слушая увещеваний евнуха и воя перепуганных служанок, бросилась из комнаты.

Ли Ляньин поспешил за ней.

— Сейчас же разыщи великих князей и веди их в покои императора! Не медли.

Сама Цыси поспешила в покои императрицы. Ей нужна была помощь.

Наверняка Цзай Юань и Су Шунь, этот влиятельный начальник управления двора и налогового приказа, уже явились вместе с прочими подпевалами в покои повелителя. Трусливые душонки!

Цыань, как всегда, нянчилась с наследником. Она души не чаяла в этом ребенке и редко поручала его нянькам. Лицо ее было спокойно и полно тихого достоинства. Цзайчунь играл у ее ног гладкими разноцветными камешками — пересыпал их, раскладывал, строил башни. При виде ворвавшейся, словно порыв ветра, Цыси, оба испуганно вздрогнули. Императрица протянула руки к ребенку.

— Ваше величество, нам нужно поговорить, — торопливо склонилась перед ней Цыси и выразительно глянула на сидевших поодаль наложниц.

Те немедленно поднялись и поспешили на выход.

— Что случилось, сестра моя? Что-то с его величеством? Он нездоров? — Императрица усадила Цыси рядом с собой.

— О нет, все намного хуже. Белые дьяволы идут на Пекин. Их войска не сегодня-завтра будут в столице. Император собирается бежать!

— Бежать? Это невозможно! Это позор! Империя падет! — Цыань изменилась в лице, в ее глазах зажглась непривычная решимость.

Да, Цыси не сомневалась в ее поддержке.

— Мы должны остановить его! Идемте, надо спешить, — торопила Цыси.

— Да-да, конечно. Суин! Возьмите его высочество и глаз с него не спускайте. Мне нужно посетить его величество.

Обе дамы вышли и, соблюдая этикет, двинулись в покои императора в сопровождении свиты евнухов. Каждая несла себя с достоинством и двигалась неторопливо — со стороны ни за что не догадаешься, чего стоило обеим удерживать кипящее, как лава, негодование.

Если бы не присутствие императрицы, ее бы просто не пустили в зал Совершенной гармонии, уж Цзай Юань постарался бы. Но не пустить императрицу у них не выйдет.

Император, по своему обыкновению, полулежал в кресле. Расслабленный, несчастный, он растерянно озирался, словно ища спасения. Евнухи внесли ширму и отгородили императора и его жен от князей и военачальников. Дармоеды, что они здесь делают? Их дело с оружием в руках защищать монарха и его семью, а не протирать колени в государственном совете. Цыси задыхалась от ярости, подходя к императору с нежной улыбкой.

При виде обеих своих жен Сяньфэн несколько приободрился. Евнухи поставили кресла, и императрица Цыань, поинтересовавшись самочувствием повелителя, немедленно перешла к тому, что сейчас занимало всех.

— Ваше величество, нам нельзя убегать от западных варваров — это подорвет престиж династии. Мы должны вернуться в Запретный город. Они не посмеют ворваться туда, пока вы будете там, — уговаривала она императора, поглаживая его руку.

Цыси, занявшая место по другую руку повелителя, вторила императрице. Да, Сын неба обязан дать завоевателям достойный отпор.

Вскоре в зал совета вошли великие князья Гун и Чунь.

— Повелитель! — Они склонили колени перед венценосным братом. — Пекин окружен неприступными стенами, мы можем долго держать оборону. С нами лучшие военачальники империи.

Князь Чунь, словно в насмешку, взглянул на Цзай Юаня, который первым собрал узлы с пожитками.

Но возражать теперь великому князю Цзай Юаню будет не с руки — все равно что признать себя никудышным полководцем. Цыси довольно улыбнулась: она не ошиблась в князе Чуне, ее сестра стала ему хорошей женой, а он превратился в надежного сторонника Цыси.

— Мы будем держать оборону столько, сколько нужно, пока не дождемся подкрепления с юга. Наши войска скоро прибудут и сбросят западных варваров в море.

Речь князя Чуня звучала решительно, поза была полна достоинства, а голос тверд.