Нефритовая орхидея императрицы Цыси

Цыси день и ночь металась по своим покоям, пока светлая мысль, яркая, как вспышка, не озарила ее сознание.

— Разыщите Ли Ляньина, — велела она прислуге. — Немедленно.

И, усевшись в кресло и сжав по привычке медальон, застыла в ожидании. Медальон был успокаивающе теплым, и Цыси поняла, что нашла выход. Опасность никуда не исчезла, но теперь появился шанс на спасение.

— Госпожа, — голос евнуха вывел ее из задумчивости, — вы звали меня?

— О да. — Цыси сделала ему знак приблизиться. — Тяжелые времена настали, мой верный друг. — Она положила руку ему на голову, и евнух блаженно прикрыл глаза. — Скажи мне, что творится в покоях его величества?

— Все плохо, госпожа. Император редко приходит в сознание, его мучают боли, и лекарь все время дает ему опиум, а иногда и что похуже. Меня почти не допускают к нему: они знают о моей преданности вам, госпожа.

— Не оставляй его, Ли. Ты наша надежда, наши глаза и уши. На чьей стороне евнухи двора?

— На вашей и императрицы, госпожа. Су Шуня все считают высокомерным выскочкой и презирают его. Весь Китай винит его в захвате Пекина и разорении Старого дворца.

— Говоришь, Су Шуня и его сторонников винят в захвате Пекина? — улыбка тронула губы Цыси.

— Да, госпожа. Все знают, что это он приказал схватить и замучить Паркеса и его свиту, а потом уговорил императора бежать из столицы вместо того, чтобы сражаться.

— Прекрасно. Я не пожалею золота, лишь бы наши славные подданные продолжали так думать и дальше. Скажи, у тебя остались в столице свои люди?

— Да, госпожа. Они в Запретном городе с князем Гуном.

— Вели им подогревать ненависть к Су Шуню, Цзай Юаню и князю И. Пусть ходят по кабакам, рынкам, лавкам. Народ не должен забывать, кто во всем виноват. Пришла пора действовать. И еще: император должен огласить имя наследника. — Цыси пристально посмотрела в глаза Ли Ляньину.

— Вчера вечером, когда я делал массаж императору, мне удалось подслушать, как князь И и Су Шунь убеждали его величество назначить при малолетнем наследнике регентский совет и включить в него первых сановников государства.

— Иначе говоря, самого Су Шуня, Цзай Юаня, князя И и рябого подлеца Цянь Чуна? Хорошенькая компания, ничего не скажешь. Боюсь, мне не пережить их назначения.

— Не бойтесь, госпожа! Вот. — Ли Ляньин вынул из-за пазухи футляр и с благоговением извлек из него свиток золотистого шелка. — Я выкрал указ императора — тот, где он приговаривает вас к самоубийству.

Цыси поднялась, принимая из его рук бесценный свиток.

— Тебе нет цены, Ли! — Она поцеловала в лоб своего верного раба.

Этот поцелуй для Ляньина был дороже любых сокровищ, и Цыси прекрасно знала об этом. Иногда она искренне сожалела о его неполноценности. Евнух был хорош собой и безгранично ей предан, а она… она ужасно скучала. Цыси была молода, ей едва исполнилось двадцать пять, а рядом с ней нет никого, кроме вечно хворающего мужа. Ей хотелось настоящей любви, хотелось почувствовать в своих объятиях горячее, здоровое тело мужчины. Цыси вздохнула. Она была очень богата и очень несчастна.

Евнух почувствовал ее настроение и поддался порыву — схватил ее руку и припал к ней горячим, страстным поцелуем. Цыси отняла руку и отошла к окну. Мыслями она уже вернулась к делам.

— Мне нужно увидеть императора как можно скорее. Он должен официально назначить сына наследником.

— А что будет с вами, госпожа? — дрожащим голосом спросил Ли Ляньин.

— Не беспокойся, я кое-что придумала. Су Шуня ждет большой сюрприз, — усмехнулась Цыси.

Подойдя к евнуху, она что-то зашептала ему в самое ухо, отчего бледность залила лицо Ли Ляньина. Но уже в следующую минуту его лицо прояснилось, а в глазах зажегся огонь. Он молча кивнул и, кланяясь, вышел из покоев.

Цыси держала за руку наследника Цзайчуня — трогательного в своем расшитом золотым шелком платье, в туфлях с загнутыми носами и франтоватой шапочке с пером. Вместе с наследником она вошла в покои императора. Здесь царил полумрак. Пахло опиумом, благовониями и смертью — казалось, что ее тень стоит в изголовье императорского ложа.

Сяньфэн, бледный, измученный болезнью, неподвижно лежал под расшитым драконами покрывалом. На секунду Цыси показалось, что они опоздали. Но нет, император еще дышал.

Она подвела сына к самому изголовью кровати и твердо спросила:

— Ваше величество, кто будет наследовать престол?

Все, кто были в опочивальне, затаили дыхание. Император не ответил — настолько он был слаб. Однако Цыси проявила настойчивость.

— Здесь находится ваш сын.

Император с трудом открыл глаза, увидел сына и ответил чуть слышно:

— Конечно, он должен наследовать трон.

Это были его последние слова. 22 августа 1861 года император Сяньфэн скончался.