Нефритовые скалы

Тот знаменитый Чжан Цзы-фан: еще не начал тигр рычать,[342]
а он уж все свое роздал[343]

и домом не обзаводился.У князя в местности Цанхай нашел такого силача,
чтоб Циня молотом хватил в песчаных дюнах Боланша.[344]
5 Хоть отомстить ему за Хань[345] как следует не удалось,
но небо, как и вся земля, потрясены им были впрямь.
И он укрылся тайно здесь: гулять свободно стал в Сяпи.
Кто мог бы про него сказать: не храбр, мол, он и не умен!
Вот я пришел теперь сюда — к тому мосту-плотине Пи.
10 О прошлом, древнем, весь в мечте: чту в древних я геройский нрав.[346]
Но что же вижу здесь теперь? Лазурью катится вода,
а не видать уже нигде почтенный Желтый Камень[347] тот.
Вздохну глубоко, от души: такой он был, и он ушел!
Серо и мертвенно кругом: пустынно все, от Сы до Сюй.

Введение. Китайская поэзия есть поэзия прежде всего ученая — продукт умов, получивших весьма строгое и строго законченное образование, которым создавалось чрезвычайно устойчивое мировоззрение. В этом внутреннем мире ученого-поэта всегда боролись два начала: оптимизм и пессимизм, созидательное и разрушительное, конфуцианское и даосское. Конфуцианский мир поэта гордился конфуцианской культурой и цивилизацией; даосский мир брал ее под сомнение. История учила конфуцианского поэта чтить величавые фигуры древности, создававшие устои общества и боровшиеся со злом.

Даосизм учил о тщете всего мирского, ибо смерть обязательна для всех и слава не нужна герою, превратившемуся в ничто.

Автор — тот же.

Заглавие. Сяпи — Нижняя Плотина (мост, дамба) на реке (в Шаньдуне), образовавшей в свое время озеро. Чжан Лян (Цзыфан) — один из героев исторического предания, боровшихся в III в. до н. э. с усилением западного удела Цинь, который явно грозил крушением всей создававшейся веками китайской цивилизации (что потом и случилось). Когда его родной удел Хань был уничтожен, он решил отомстить Циньскому князю, истратил все свое состояние на поиски такого силача, который мог бы убить этого деспота, и нашел его; но тот промахнулся и убил в местечке Боланша, где была ставка, не князя, а человека из свиты. Чжан Лян, конечно, скрылся (китайская история этому найму и этому финалу не придает того значения, которое придали бы европейские историки) и прибежал в Сяпи, где «гулял на свободе». Однажды он шел по плотине и повстречал на ней некоего старца. Тот уронил свою туфлю в воду реки и велел Чжану поднять. Чжан повиновался и даже на коленях поднес ему туфлю, ибо старец имел вид необыкновенный. «Тебя можно учить», — сказал тот и назначил свидание на этой же плотине через пять дней. На этом свидании старец вручил Чжану книгу и велел ее изучить. Это было «Военное искусство по Тайгуну», изучив которое, можно было руководить царями и князьями. Следующее свидание было назначено через 13 лет, но уже не с человеком, а его следующим перерождением, «желтым камнем», который Чжан взял себе и стал молитвенно почитать, ибо книга старца действительно определила его карьеру великого стратега своего времени. Все это надо знать для понимания данного стихотворения Ли Бо, который в оригинале своем, конечно, не дал никакого примечания, ибо писал для людей одинаковой с ним ученой начитанности, и только в последующих антологиях каждый стих сопровождается обильными примечаниями, особенно в настоящее время, когда начетническая ученость былых поэтов более не существует.

Парафраз не необходим.