Нефть!

И наконец, сам мистер Росс. Но он был точно каменный, не сказал ни единого слова, не задал ни единого вопроса, и когда Банни принялся было ему объяснять, как все произошло, он остановил его со словами: «Ладно, сынок, объяснять нечего. Я знаю, как все это было». И это было совершенной правдой, – он знал Пола и Гарри Сигера, а мысли его сына были ему понятны и близки. Кроме того, он знал трагедию жизни и то, что каждому поколению свойственно делать те или другие ошибки.

В университете шум, произведенный всей этой историей, затих очень быстро. Прошло несколько дней, и товарищи Банни уже весело над ним подтрунивали. Все это было не более как шутка. Но вскоре выяснилось, что эта «шутка» имела серьезное последствие: мистер Дэниэл Уэбстер-Ирвинг получил письмо от председателя Каупера, любезно уведомлявшего его заранее о том, что его контракт с Южным тихоокеанским университетом на следующий год возобновлен не будет. Преподаватель с грустной улыбкой показал это письмо Банни. Юный идеалист пришел в страшное негодование и решил немедленно ехать к почетному доктору и вторично постараться подействовать на него угрозой легкого «шантажа». Но мистер Ирвинг не позволил ему этого делать: все равно всегда можно было найти тысячу способов сделать жизнь учителя несчастной. Он возобновит свои связи с агентурами, доставляющими места, напишет целую массу писем и перекочует с этого «пастбища» на какое-нибудь другое.

– Если я предприму все эти меры, то, несомненно, что-нибудь да получу. У них очень хорошо все организовано, и мое исключение отсюда, может быть, еще окажет мне пользу.

– Но каким образом они до вас добрались? Как вы думаете, мистер Ирвинг?

– В конце концов это должно было случиться, – ответил преподаватель, – у них чересчур много шпионов.

– Но мы были ведь так осторожны! Мы ни разу не произнесли вашего имени ни при ком, как только в самом близком своем кружке.

– Очевидно, среди этого вашего «близкого» кружка тоже был шпион.

– Как? Из числа студентов?!

– Разумеется.

Сказав это и прочтя на лице Банни выражение полнейшего недоумения, мистер Ирвинг с улыбкой поискал что-то в своем ящике и достал маленькую сложенную бумажку: это была вырезка из газеты.

– Мне ее передал недавно один мой знакомый, – сказал он, протягивая бумажку Банни.

Это был недельный бюллетень из газеты «Американская лига», органа пропагандной организации деловых людей Энджел-Сити. В нем говорилось о работе их агентов в разного рода учреждениях, в университете и высших школах, агентов, работавших там в качестве студентов, для того чтобы наблюдать за преподавателями и студентами и доносить о каждом намеке на «красную опасность». Лига хвасталась тем, что у нее был капитал в сто шестьдесят тысяч долларов в год.

Еще новое столкновение с тяжелой действительностью, новый удар, обрушившийся на голову юного идеалиста. Банни сидел молча, перебирая в голове членов их маленького студенческого кружка. «Кто мог это сделать? Кто?» – мысленно спрашивал он себя.

– Разумеется, только кто-нибудь из очень красных, – сказал мистер Ирвинг, угадав его мысли. – Дело обычно происходит так: доверенный агент горит нетерпением что-нибудь выведать и донести, и в тех случаях, когда материал накапливается туго, сам начинает торопить события. Вот почему шпионы почти всегда становятся провокаторами. Отличительная их черта – это то, что они очень много говорят и ничего не делают. Допустить, чтобы на них указывали потом как на лидеров, они, конечно, не могут.

– Боже мой! – воскликнул Банни. – Да ведь он как раз обещал нам продавать газеты, а когда настало время, то его нигде не могли найти.

– Кто этот «он»?

– Билли Джордж. Мы никогда не были для него в достаточной степени красны. Это он подбил Питера Нейгла напечатать свою дурацкую поэму. Сам же вышел совсем сухим из воды. О его участии в скандале ни разу даже и не упоминалось.

Мистер Ирвинг улыбнулся:

– Да, мистер Росс, теперь вы познакомились с белым террором на практике. Это поможет вам разобраться в мировой истории. К счастью, вы богаты, а потому для вас это кончилось шуткой. Но не забудьте того, что, если бы вы были каким-нибудь бедным русским евреем, вы бы сидели сейчас в тюрьме, приговоренным к уплате десяти тысяч долларов и к заключению на десять или даже двадцать лет. А если бы вы жили в Польше, Финляндии или Румынии, то вы и вся ваша кучка были бы расстреляны и закопаны в каком-нибудь рве уже с неделю назад.

Глава двенадцатая. «Сирена»

I