Нефть!

– Между прочим, дитя, ты написал очень хорошую передовую статью. И она оказалась весьма полезной в некоторых моих деловых переговорах. Заходи как-нибудь в мою контору, и я познакомлю тебя с одним переряженным советским комиссаром. Дело в том, что они стараются продать мне концессии на Урале. «Черт бы вас побрал, да разве есть на свете такое место?» – спросил я этого комиссара. Но оказалось, такое место действительно есть, и мы стали вести переговоры. Они все хотели подействовать на меня словами о всяких там их братских чувствах, а я им сказал, что я все это знаю и что младший член нашей фирмы в курсе всех их дел. «Взгляните вот на это», – сказал я и показал им студенческую газету. И с этих пор мы с ним товарищи!

III

Спустя несколько минут товарищ Роско в ярко-зеленой пижаме отправился спать во двор, где ему поставили кровать около самого фонтана. В пять часов утра его разбудили, и он с мистером Россом, геологом и инженером отправился осматривать участки и вернулся домой, едва только солнце начало слепить ему глаза, вернулся запыхавшийся, еще более вчерашнего негодующий на жару. Вместо завтрака он потребовал себе пива и принялся охать и стонать по поводу того, что с ним будет, когда весь запас этого пива кончится?!

Мистер Росс и Банни убедили его не трогаться в путь раньше вечера, и они втроем отправились говорить о делах в одну из жилых комнат, тщательно заперев все двери и окна.

Но солнце жгло и крышу и стены, и каждые десять минут магнат вскакивал с места, смотрел на термометр и разражался потоком самых красноречивых слов из репертуара живодеров и мясников. Вскоре он дошел до полного исступления и объявил, что не может быть, чтобы не нашлось какого-нибудь способа охладить дом. Черт побери, пусть притащат пожарную кишку и зальют всю комнату! Но на это Банни, который интересовался физикой, сказал, что это только переменило бы климат пустыни на климат побережья Конго. Тогда мистер Роско посоветовал полить из пожарной кишки внешние стены дома и крыши. Банни позвал садовника, и через несколько минут струи воды из нескольких опрыскивателей забарабанили точно потоки ливня по двери и окнам их комнаты.

Но и этого оказалось мало, и мистер Росс телефонировал заведующему металлической мастерской и спросил его, сможет ли он немедленно сделать чертеж холодильника больших размеров, а на его утвердительный ответ велел бросить всякую другую работу и соорудить такой холодильник, пообещав рабочим по лишнему доллару в том случае, если они сумеют сделать его в один час. Скоро явилось четверо рабочих с платформой и большим металлическим ящиком с двойными стенками, вышиной во всю комнату. Утвердив на платформе вентилятор, они принесли приблизительно полтонны колотого льда и два мешка соли, и через несколько минут термометр показывал в тех местах, которые находились в районе ветра, дувшего из вентилятора, – нуль градусов.

Нефтяной магнат придвинул свое кресло вплотную к металлической стенке холодильника, и не прошло и пяти минут, как он задышал с видимым удовольствием, а спустя еще полчаса произнес такое звучное и громкое «Кершоо!» – что присутствующие разразились гомерическим хохотом.

После этого он задремал – выпитое пиво давало себя знать – и дремал все время, пока мистер Росс ходил на буровые работы. Когда отец Банни вернулся, сели завтракать. После завтрака Вернон Роско еще с часок подремал, а проснувшись – объявил, что чувствует себя превосходно, и принялся без умолку болтать. И эта болтовня открыла Банни много новых сторон той жизни, в которой он вращался.

– Джим, – сказал магнат, обращаясь к мистеру Россу, – мне нужно взять из твоих денег двести тысяч долларов.

– Да? – спросил мистер Росс любезным тоном. – Для каких именно целей?

– Тебе все это вернется с очень большой прибылью. Мы открываем маленький фонд – я, Пит О’Рейли и Фред Орпан. Но мы никому, кроме тебя, не можем об этом заикаться.

– Но что такое, Верн?

– То, что мы готовимся к съезду республиканской партии, и клянусь – мы уже не пропустим больше в президенты никакого длиннолицего профессора. Нам нужна круглолицая физиономия вроде нас с тобой, Джим. Сейчас я специально для того еду в Чикаго.

– Ты имеешь кого-нибудь в виду?

– Я веду переговоры с одним типом из Огайо – Барни Брокуэем, он ведет дела этой партии. Он советует нам остановить выбор на сенаторе Гардинге. Это высокого роста малый, очень представительный, хороший оратор и человек, которому можно верить (он был губернатором) и который умеет слушать то, что ему говорят. Брокуэй думает, что они сойдутся на двух-трех миллионах. А одновременно наладит дела и с секретарем внутренних дел.

– Понимаю, – сказал мистер Росс, которому не нужно было никаких дальнейших объяснений.