Нефть!

– Ничего не поделаешь! Эли напомнил мне, что это он благословил первую скважину на участке Парадиз и что благодаря этому там оказалось так много нефти. И если бы я отказал ему, то это вышло бы с моей стороны нечто вроде богохульства.

– Но, папа, ведь ты же не веришь в то, что он обладает какой-то особой силой?

– Не верю. Но этот малый пользуется теперь громадной популярностью, и он может еще оказаться нам очень нужным. Если когда-нибудь выборы будут производиться здесь или в Парадизе, то мы с избытком вернем себе эти деньги, так как он и его последователи будут, конечно, действовать в наших интересах.

XII

Банни пошел к себе заниматься и, там, на свободе, все хорошенько обдумав и вооружившись необходимым для успеха дела спокойствием, снова вернулся к отцу.

– Послушай, папа, если ты ради шутки дал пятьсот долларов Эли Уоткинсу, то другие пятьсот долларов должен дать мне на одно очень серьезное дело.

Мистер Росс был неприятно удивлен. Очевидно, ему не надо было говорить Банни об этих деньгах.

– В чем дело, сынок?

– Я заходил к мистеру Ирвингу, папа, и ему очень сейчас трудно; нигде не может найти себе никакой работы. Дело в том, что всюду, куда он ни обращается, ему приходится говорить, что он в течение этих двух лет был преподавателем в Тихоокеанском университете. А когда там наводят о нем справки, то ему в работе отказывают. Он убежден, что в университете кто-нибудь говорит, что он красный.

– Очень возможно, – сказал мистер Росс. – Но ведь ты-то в этом не виноват.

– Нет, именно виноват, папа. Я один был с ним в близких отношениях и вызывал его на откровенные разговоры. Я думал, что все это останется между нами, но, очевидно, кто-то за нами следил и шпионил.

– Ну и что же? Он желает занять у тебя теперь денег?

– Нет. Я даже предлагал ему маленькую сумму, но он отказался. Но я знаю, что они ему очень нужны, и я говорил об этом с Гарри Сигером и Питером Нейглом. Они знают здесь несколько семейств рабочих и думают, что здесь можно было бы открыть рабочий колледж. Мы все считаем, что мистер Ирвинг – идеальный человек для ведения такого рода дела.

– Рабочий колледж? – переспросил мистер Росс. – Это для меня что-то новое.

– Колледж, в котором получали бы образование молодые рабочие.

– Но почему им не ходить в обыкновенные учебные заведения, в которых принимают решительно всех?

– Потому что в них не обучают ничему, что касается самых существенных для рабочих вопросов. И все факты передают в искаженном виде.

Мистер Росс обдумывал слова сына.

– Ты хочешь сказать, сынок, что это такая школа, в которой кучка вас, красных, будет обучать рабочих социализму и подобного рода вещам?

– Это не совсем так, папа. Мы не имеем в виду проповедовать те или другие доктрины. Мы хотим учить людей самостоятельно мыслить, во всем самим разбираться. Это всегда было заветной идеей мистера Ирвинга. Он хочет, чтобы рабочие сами за себя думали.

Но все эти слова были бессильны скрыть от мистера Росса самую суть дела.

– Они все, конечно, сделаются красными, прежде чем выйдут из этого колледжа, – сказал он. – Я, конечно, ничего не имею против того, чтобы дать сейчас эти деньги мистеру Ирвингу, но только ты имей в виду, сынок, что это будет не очень-то добро с твоей стороны по отношению ко мне, если я буду тратить всю свою жизнь на добывание денег, а ты будешь тратить их на то, чтобы внушать рабочей молодежи, что я не имею на эти деньги никакого права.

Банни весело рассмеялся, и это было лучшее, что он мог в данном случае сделать. Но впоследствии он много-много раз думал об этих словах и все яснее и яснее отдавал себе отчет в том, насколько проницателен был его отец и как верно читал он в будущем.

Глава тринадцатая. «Монастырь»

I

Банни читал и размышлял, стараясь разбираться в трудных вопросах, касавшихся отношений капитала к труду. Ему было ясно, что существующая система не могла продолжаться вечно, – богатства страны не могли постоянно выбрасываться на арену для того, чтобы из-за них дрались и чтобы они доставались наиболее жадным. И всякий раз, когда вы спрашивали себя – кто же мог бы изменить эту систему, ваш разум подсказывал вам только один ответ: это могли бы сделать только рабочие, вся та громадная масса рабочих, которая не обладала психологией «игроков» и которая на практике обучалась той истине, что богатство получается в результате тяжелого труда. В силу самой природы вещей рабочие могли одержать верх только при условии тесного единения друг с другом, а потому им необходимо было развивать солидарность, братство и кооперацию.