Нефть!

– А вы не боитесь сплетен? – смеясь, спросил Банни.

Рашель ответила, что сплетен она совершенно не боится, и они отправились.

Участок находился неподалеку от маленького местечка, называемого Маунт-Хоуп. Он лежал в долине, окруженной целым рядом невысоких кудрявых холмов, по склонам которых тянулись поля. Было начало ноября, только что перед тем прошли дожди; всюду зеленели всходы, и издали эти мягкие волнистые поверхности невысоких холмов производили впечатление мускулов каких-то распростертых гигантов, вместо кожи покрытых нежным, блестящим зеленым бархатом. Довольно большое пространство было занято огородами. Тут же находился артезианский колодец. В самом домике этого ранчо хозяев не было – очевидно, они отправились в город, и Банни с Рашелью, подробно обследовав всю маленькую усадьбу, взобрались на ближайший холм. Вершина его была покрыта рощею темных дубов и бледно-серых смоковниц; под ногами расстилался ковер из душистой, изумрудной, еще невысокой травы; солнце только что исчезло с залитого пылающим золотом неба, и перепела перекликались на холмах. Чувство тоски и одиночества закралось в сердце Банни. Голоса перепелов так живо воскресили в его памяти отца, любимые холмы Парадиза и все те мечты о счастье, которым не суждено было сбыться. Теперь была очередь Рашели мечтать и строить планы.

– О, Банни, это чересчур хорошо! Как раз то, что нам нужно! Колледж «Восходящая Надежда». Самое подходящее название.

Банни рассмеялся.

– Название нам не так важно. Важно качество самой почвы.

– А сколько, вы сказали, здесь акров?

– Всего шестьсот сорок и немного более ста акров под пашней. Это даже больше того, чем сколько мы сможем в первое время разработать.

– И за все это только шестьдесят восемь тысяч! Да это находка! – воскликнула Рашель, перенявшая для подобного рода оценок широкий взгляд Банни. Недаром же она ездила кататься с ним в его великолепном автомобиле и осматривала владения богатых собственников.

– Цена, конечно, невысокая, – согласился Банни. – Надо только еще убедиться в качестве воды и почвы.

– Пока не стемнело, мы могли бы еще взглянуть на состояние всходов, – сказала Рашель.

– Конечно, – сказал Банни, – а утром побеседуем с хозяином ранчо. Может быть, это не сам владелец, а арендатор, и в этом случае он, разумеется, не скроет от нас правды. – Недаром Банни в своем детстве постоянно сопровождал своего хитрого отца, когда тот ездил осматривать и покупать участки!

II

Сумерки окутали холм; на их крыльях слетели новые грезы и сны, и Банни сказал:

– Во всем этом меня беспокоит сейчас только одно… Я очень боюсь, что нам не избежать скандала.

– Что вы хотите сказать?

– Мы теперь с вами всюду бываем вместе, а сейчас всю ночь пробудем вне дома.

– О, какие глупости, Банни!

– Нет, серьезно, это меня беспокоит. Я только что говорил Питеру Нейглу, что мы будем сообразоваться с буржуазными стандартами, а поступаем как раз не так, как должно. Моя тетка Эмма, разумеется, посмотрит на это с буржуазной точки зрения, и ваша мать тоже. И обе они это очень не одобрят… А потому… Нам лучше всего пойти сейчас к мэру и обвенчаться.

– О Банни! – Она взглянула на него широко раскрытыми от изумления глазами, но было чересчур темно, чтобы увидеть их блеск. – Вы смеетесь?

– Рашель, скажите, вы не согласились бы взять на себя такую обузу хотя бы для того, чтобы спасти доброе имя нашего будущего учреждения?

– Банни! Вы этого не думаете… Вы не можете об этом думать серьезно!

– Уверяю вас, что я не вижу другого выхода!

– Банни… Нет… Вы слышите: нет!

– Но почему?

– Потому что вы никогда не простили бы себе, что женились на еврейке.

– Великий боже!

– Поймите то, что я хочу сказать. Я горжусь своей расой. Но ваши друзья… Как они к этому отнеслись бы?

– Мои друзья, Рашель? У меня нет друзей, кроме тех, кого вы знаете, кто в радикальном движении. И что было бы с этим самым движением без евреев?

– Но, Банни, что скажет ваша сестра?

– Моя сестра не принадлежит к числу моих друзей. И она не спрашивала моего совета, когда выходила замуж.

Рашель несколько минут продолжала стоять молча, нервно сжимая свои пальцы, потом сказала:

– Банни, нет, скажите… вы серьезно? Вы не говорите этого просто так, под влиянием минуты?

– Такое «влияние минуты» я испытываю не в первый раз. Я уже несколько дней как хотел вам это сказать.

– И вы… в этом не раскаетесь?

Он засмеялся:

– Это будет зависеть от того, что вы мне ответите.

– Перестаньте шутить! Мне страшно. Вы меня пугаете. Я не могу допустить, чтобы вы сделали такую ошибку. Ведь это так невероятно серьезно!

– Но зачем смотреть на это так трагично?

– Я не могу иначе. Вы не понимаете… Женщины чувствуют по-другому. Я не могу допустить, чтобы вы это сделали под влиянием великодушного порыва и потом почувствовали себя связанным и несчастным. Вам совсем не подходит жениться на дочери бедного портного.

– Боже мой, Рашель! Мой отец был погонщиком мулов.