Нефтяная Венера

– Ой, мы засиделись! У меня завтра встреча рано. Да и вам спать, наверное, пора. Спасибо за ужин!

* * *

После визита сестер я увидел квартиру их глазами. У нас не просто бардак, это какой-то неописуемый навал барахла. На всем слой пыли, как после извержения вулкана. Я взялся за уборку. Начал со спальной.

Разобрал родительскую кровать. Из-под матраса, как разбегающиеся тараканы, посыпались портреты целителя Семенкова. Портреты вроде как обладают лечебной силой. Мама верила, что с помощью этих портретов сможет сделать Ваню таким же, как все. Семенков – лысоватый господин с длинными волосами, отросшими на висках и затылке. Его изображения, отпечатанные на глянцевой бумаге, требуется класть под матрас и носить на себе под одеждой. Мама буквально укутывала портретами себя и Ваню, чем больше портретов, тем сильнее оздоровительный эффект, а чтобы портреты не истирались, упаковывала их в полиэтиленовые «файлы». При малейшем движении они с Ваней шуршали, как покупки в супермаркете.

Я собрал портреты, выкинуть их рука не поднимается. Уберу на антресоли. Разложив обляпанную краской во время ремонта стремянку, я раскрыл дверцы антресолей. В лицо пахнуло запахом старых тканей, кожи и дерева. Груды пакетов, гремящая фигурами складная шахматная доска с покоробившимся лаком, рулон пожелтевших обоев в цветочек.

А вот и чемоданчик с дедовскими наградами: орден Ленина, орден Красной Звезды, звезда Героя. Больше остальных мне нравится Красная Звезда, эмалевая, пятиконечная, цвета вишневого компота, с серым солдатом в середине. Ордена крепятся к черной бархатной подушечке, которую положили деду на грудь во время похорон. Потом подушечку спрятали в чемоданчик, а деда закопали.

Вспомнился рассказ деда, как он Красную Звезду получил. Говорил он об этом лишь однажды, незадолго до смерти. Он воевал командиром инженерной части. В сорок третьем году, в крещенские морозы, ему поставили задачу в одну ночь навести мост для переправы. Немцы не прекращали обстрел, река превратилась в кашу из ледяной взбаламученной воды и колотого льда. Русский мохито. Деду говорят, если утром будет мост – представим к награде, не будет моста – расстрел. Дед подумал и попросил у штабных две вещи: пять бочек спирта и мешок орденов. Спирта дали бочку, а орденов не пожалели.

Дед поставил задачу саперам и наградил всех заранее. У каждого оказалось по три-четыре ордена плюс медали, другие за всю войну столько не получили. А потом они вошли во взрывающуюся святую воду. К утру бочка опустела, а по новому мосту ринулись советские танки. Почти все саперы погибли. Дед потерял левую руку.

Недавно я сдал в антикварный трофейный бронзовый канделябр, на витрине лежало много боевых наград: Красные Звезды, ордена Ленина, Железные кресты с дубовыми листьями, значки за наступление на Кубани… Спустя каких-то шестьдесят лет красивые железки, утянувшие на тот свет стольких парней, смешались в лавке древностей. Награды, врученные смертельным врагам, мирно уживаются в сундучке коллекционера.

Вниз грохнулся пакет. Просыпались бумажки для записей. Из экономии мама использовала опустевшие картонные коробки. Папа расправлял их и резал на аккуратные квадратики. На них составлялись списки продуктов, которые следует купить, или указания для меня. Исписанные бумажки тоже зачем-то сохранялись. Я стал спускаться, чтобы собрать рассыпанный хлам. Следом свалился пакет с пластмассовыми баночками от сметаны. В них удобно складывать снедь. Живи мои родители в Европе, зеленые бы наградили их за вклад в рациональное использование ресурсов и сокращение выброса мусора. Напоследок на голову грохнулся мешок с клубками старой шерсти. Несколько клубков покатились по коридору. Запахло нафталином и восьмидесятыми. Я помогал бабушке распускать кофту и сматывать один из этих клубков. Бабушка любила распускать вещи, до вязки дело никогда не доходило. Запихивая клубки обратно, я наткнулся рукой на сверток, перетянутый бечевкой. Вытащил. Развернул… Пухлая пачка сторублевых купюр старого образца и несколько облигаций государственного займа.

Бабушка в последние годы жизни путала наши имена и постоянно перепрятывала деньги. То в книги положит, то под матрас. И так перепрятывала до тех пор, пока сама не забудет, куда положила. Каждый раз дело заканчивалось семейным скандалом. Бабушка упрекала маму в краже своих сбережений и облигаций, папа вступался за маму, мама спорила с бабушкой, папа вступался за бабушку и так далее. Потом папа хлопал дверью и убегал во двор. Происходили подобные вещи раз в месяц, после получения пенсии. Последнее исчезновение сбережений случилось примерно за год до бабушкиной смерти. Деньги так и не нашли, родители тогда расстроились не на шутку, у бабушки накопилось около трех тысяч советскими рублями. Подошла очередь на машину. Хотели старый «жигуль» продать, а новый купить. Как бабушка на антресоли забралась в свои годы…