Нефтяная Венера

Я посмотрел на нее новыми глазами. Скулы горят, вся завелась. Даже говорить стала без акцента.

– Ладно, не сдались французам, судьба дает вам второй шанс – немцы. Немцам точно надо было сдаваться. Гитлер, между прочим, хотел море в Москве сделать! Вам даже Лужков моря сделать не смог! Хоть бы море было! Немцы, конечно, не французы, но порядок бы навели…

– Это сто процентов! – неожиданно оживился азиатский студент школы ФСБ.

– Не перебивай, – одернул его мрачный. – Продолжайте, пожалуйста.

– Россия, как капризная невеста, отшивает хороших женихов. А потом и брать никто не захочет. Чего вы ждете? Американцев? Китайцев?

– Китайцам нельзя сдаваться, они собачек едят! – волнуясь, сказал Ваня.

– Это корейцы собак едят!

– Короче, проблемы все из-за того, что вы шансы не умеете использовать, – подытожила Мария-Летиция-Женевьева, серебряная медалистка Парижа по кикбоксингу среди подростков.

– На эту тему у меня одна мысль есть, – сказал студент школы ФСБ. – Я прочел недавно засекреченный перевод Нострадамуса. Там написано, что в 2012 году Европу постигнет страшная катастрофа. Землетрясения, наводнения, засухи. Половина Италии утонет, Испания погибнет из-за лесных пожаров! А еще там будет война. Арабы начнут мочить белых. Полный хаос. А Москву это не коснется. И тогда европейцы ринутся к нам со своих разоренных территорий. Тут-то мы им и сдадимся! Сразу всем! И немцам, и французам, и даже прибалтам!

Мимо прошел официант с подносом, уставленным бокалами.

– Мэтр! Вина дамам!

Маша взяла бокал.

– Я только итальянцам буду сдаваться, – хихикнул отец Анатолий.

Танцующий на столе мужчина оступился и грохнулся на пол.

– Олег, вы в порядке?! – хохоча, крикнула Ирина.

Олег невредим. Поднявшись на ноги, отряхнулся от креветочных хвостиков, подал Ирине руку, и она спустилась к нему со стокилограммовой грациозностью.

– Если сдаться французам, ничего не изменится… – робко возразил Ваня, возвращаясь к прерванному разговору. Все повернулись к нему как к человеку, который ворошит забытую и наскучившую тему.

– Как же не изменится, молодой человек? Они принесут нам свою культуру, опыт, традиции.

– Никто не сможет изменить Россию. Роф… – Ваня стал путать буквы. – Роффия всех изменит… В Роффии все становятся руффкими…

Повисла тишина. Вокруг гул музыки и шум голосов, но нам показалось, что тишина.

– Ну и слава богу! – Все подняли рюмки и бокалы. Чокаются с Ваней. В его руке стаканчик сока.

– Слава России!

* * *

Я увидел Лену, она манила меня пальцем.

– Вот возьми, вам с Ваней к праздникам! – сунула что-то завернутое в рекламную страничку.

– Не надо.

– Бери. Ваня очень хорошо выглядит… как родители?

– Умерли.

– Извини…

– А твои?

– Папа в Швейцарии спину лечит, мама с ним… ну я побегу.

– Ты на праздники что делаешь? Можем повидаться…

– Я не в стране буду.

Ушла. Я приоткрыл уголок свертка. Деньги. Мимо прошли давешние собеседники, волоча под руки интеллигента-очкарика.

– Слава России… – донесся до меня его слабый возглас.

– Миша, вам отсыпаться надо.

– Грузи ко мне, я отвезу, – слышен голос азиата.

Возвращаюсь к Ване и сестрам.

– Домой?

Выходим во влажную прохладу улицы.

– Садитесь, довезем, – приглашает Соня.

– Это моя любимая песня, – ни к селу ни к городу сказал Ваня.

– Какая песня?

– Калинка-малинка.

Впереди строящиеся небоскребы. Похожи на огромные корабли, уходящие в землю под прямым углом. На одном из строительных кранов пузырится и бурлит широкий триколор. На верхушке самого высокого небоскреба прожектор. Мощный белый луч шарит по небу. Прямо как я на даче. Только мой лучик был слабенький, а этот аж облака высвечивает. Как во время авианалета. Охота же людям деньги тратить. А может, это не для эффекта сделано? Может, они там, в небоскребе, тоже хотят с богом поговорить? Во все стороны на километры расходятся спящие жилые кварталы, а здесь с высокой башни люди без устали пытаются найти в небе хоть какой-то намек. Хоть какую-то надежду.

* * *

У дома попрощались.

– Спасибо за вечер.

– Приходите к нам на день рождения! – пригласил Ваня.

– Точно! У вас же в конце декабря дни рождения, да?

– Вообще-то у меня послезавтра. То есть уже завтра, а… – начал я.

– А у меня послепослезавтра, то есть послепослезавтра, – запутался Ваня.

– Придем.

Соня отозвала меня в сторону.

– У нас секреты?! – крикнула Маша.

– Да нет, нет… Ты, я вижу, с актрисой этой поладил.

– Старые знакомые.

– Я поняла… Про картину рассказал?

– Собираюсь.

– Не тяни. Или я им сама скажу, что картина у тебя. Мне чужие проблемы не нужны. Ну, пока.

Перед подъездом, в клумбе не по сезону цветущих незабудок Ваня что-то углядел и нагнулся. Очередная находка. Навесной замок с торчащим ключом.

– Полезная вещь, – рассудил он.

– Ржавый, наверное.

Ваня с усилием повернул ключ, дужка отогнулась.

– Работает!

– Поздравляю.

– Пап, а если он был заперт, значит, он кого-то запирал?

– Просто валялся и никого не запирал. Потерял кто-то…

– Нет, он кого-то запирал! Кого-то невидимого… или что-то… А теперь я это выпустил на свободу…

– Ну может, и так. Тебе виднее, – треплю сына по волосам.

В подъезде на нас набросилась взволнованная консьержка.