Нефтяная Венера

А.С.: Пожалуй, мне повезло. Не представляя себе совершенно литературного процесса, будучи уверенным, что толстые литературные журналы исчезли вместе с Советским Союзом, я случайно узнал про «Дебют» и решил рискнуть. Надо ли говорить, что я был абсолютно уверен в тщетности своей попытки – мной владело мнение, что все премии у нас распределяются по блату и вообще кто я такой со своими рассказиками. Получив «Дебют», я был ошеломлен и понял самое главное – я могу вести диалог с людьми посредством текста. Меня слышат. И я начал шпарить. Мне уже стукнуло двадцать шесть, за плечами был опыт любви, разочарования, серьезных потрясений, крушения надежд. Всего того, чем любой писатель питает свой мотор. Однако путь мой нельзя назвать легким. Отказов в публикации я с тех пор получаю не меньше, чем положительных ответов. Критики часто оценивают мою работу высокомерно и невнимательно. В литературе я кто-то вроде Дмитрия Нагиева – выскочка и шпана. Но меня это даже радует.

– Кто был Вашим первым издателем? Объяснил ли он как-то Вам, почему решил опубликовать Вашу первую книгу?

А.С.: Кажется, настало время признаться. Когда меня спрашивают, пишу ли я стихи, я отвечаю, что не пишу и никогда не писал. Это ложь. Когда мне было девять, я написал стихотворение и отправил в детский журнал «Трамвай». Мне даже пришел ответ с отказом. «Дорогой друг, ты молодец, но еще надо работать. Дерзай…» и т. п. Отказ на фирменном бланке «Трамвая» сохранился, иначе я бы забыл этот случай. Спустя шестнадцать лет мое сочинение, правда прозаическое, все-таки опубликовали. Наверное, потому, что я перестал пытаться рифмовать. Первая публикация моих рассказов состоялась в красноярском литературном журнале «День и ночь» при тогдашнем главреде Романе Солнцеве. Получилось все с подачи Евгения Попова, члена жюри «Дебюта». Книжное издание состоялось год спустя. Питерское издательство «Лимбус Пресс» выпустило коллективный сборник, и мои рассказы заняли в нем больше половины. Мне тогда казалось, что вот сейчас все меня прочтут и мир перевернется. Типичное заблуждение начинающего. Неизвестно еще, с чем труднее смириться: с тем, что тебя не публикуют, или с тем, что после выхода твоей книги солнце все так же встает на востоке.

Полюбили мои рассказы за энергию, за самостоятельное мышление, за безрассудство. Мастерство можно наработать, а сила и смелость – или они есть, или их нет.

– Откуда появляются идеи новых произведений?

А.С.: Мое зрение постоянно выхватывает из окружающей действительности курьезы, а мозг их развивает. А курьезов, к счастью, предостаточно. Я сторонник того, что искусство создается из подручного материала. Что есть, с тем и работаешь. В драгоценных металлах и камнях нуждаются ювелиры, художникам ничего такого не требуется.

– Как происходит процесс работы над рукописью?

А.С.: Я пишу от руки в тетрадях. Уже целый ящик накопился – вдове будет что передать в музей. Когда текст готов, перепечатываю на ноуте. Смена носителя является первым этапом редактуры. Затем текст вылеживается, снова вычитываю его и правлю. Затем опять должно пройти время, желательно подзабыть, что писал и о чем, чтобы увидеть все свежим взглядом. После этого читаю вслух и правлю. Лучше всего читать на публике, но такой смелости мне хватает не всегда. Публичные чтения, даже перед одним слушателем, прекрасно выявляют все недочеты текста. После отправляю текст редактору. Редактуру очень ценю и подавляющее число редакторских предложений принимаю. Ну а последняя правка – уже после выхода книги: прямо на страницах.

– Многие писатели могли творить только при соблюдении определенных условий: М. Волошин – писал стоя за самодельной кафедрой; О. Бальзак – только ночью, при шести зажженных свечах; Ф. Шиллер ставил ноги в ледяную воду и т. д. Есть ли какие-то специфические условия у писателя Александра Снегирёва?

А.С.: Я нетребовательный, у меня даже нет своего стола, этого непременного писательского атрибута. Но три условия у меня есть: я пишу по утрам, на трезвую голову и в полной тишине. Тишину, кстати, может заменять гул огромного кафе. Главное, чтобы не отвлекали знакомые бытовые факторы. Именно поэтому, кстати, я много пишу в поездках, сидя в гостиничных номерах или в домах у друзей. Пребывание вне привычной среды позволяет целиком погрузиться в работу. Для меня важно перемежать литературную работу с физической: можно косить газон, можно таскать тяжести, жать вес в спортзале. Физические нагрузки необходимы.

– Как относятся домочадцы к Вашей работе?