Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый

Перечисленные недостатки в военной цензуре являлись, безусловно, прискорбными, но не фатальными, поскольку органы ВЦ действовали на основании правовых актов, и скрывать их существование не имело смысла. Иначе обстояло дело в тыловых областях. Юрисдикция военной цензуры не распространялась на обычную переписку граждан, которая, тем не менее, по-прежнему перлюстрировалась в нарушение закона, гарантировавшего тайну почтовой переписки. 14 апреля 1943 года в НКГБ появилось отдельное ответственное за ПК структурное подразделение (отдел “В”), организованное на базе отделения 2-го спецотдела бывшего НКВД СССР. Практически перлюстрация осуществлялась пунктами, обычно расположенными в зданиях городских почтамтов, в которых все письма проходили сортировку перед отправкой. Они были настолько засекречены, что даже прибытие на работу их сотрудников происходило по графику в различное, строго определенное время. Все цензоры, оперуполномоченные и руководство пунктов ПК относились к негласному штату, имели легендированные места работы и давали строжайшую подписку о неразглашении как самого факта существования политического контроля, так и сохранения в тайне информации, извлекаемой из просмотренных писем. Численность персонала типового пункта в областном центре достигала 80 человек, из которых 50–60 являлись цензорами, то есть просматривали корреспонденцию, 7—10 работали в группе “Вскрытие” и ведали, как явствует из ее названия, вскрытием конвертов, 3–5 занимались техническим исследованием на предмет обнаружения микроточек, следов тайнописи, применения тайнописной копировальной бумаги (ТКБ) и дактилоскопических отпечатков в случае необходимости, а 6–8 входили в группу “Списки” и отбирали письма в соответствии с указаниями оперативных работников и общими требованиями. Последняя группа являлась наиболее засекреченной, остальному персоналу было запрещено даже общаться с ними. Технически процесс перлюстрации начинался в общем зале сортировки писем, которые складывались официальными работниками почтамта и передавались через специальное окошко в группу “Списки”. Непосвященные воспринимали это как обычную передачу писем на отправку. При отборе почтовых отправлений сотрудники группы “Списки” руководствовались контрольными (сигнальными) карточками контрразведки, а также определенными принципами: “В первую очередь отбирались анонимные письма, письма без обратного адреса, с адресом, напечатанным на машинке, письма, отправленные на “до востребования”, заказные письма с искаженным почерком или, наоборот, написанные чересчур четко либо печатными буквами, или заклеенные самодельным клеем. Если вместо фамилии отправителя стояла закорючка, это уже считалось подозрительным, и письмо… отправлялось на проверку”[352]. Попытки обмануть бдительность службы ПК, о существовании которой граждане СССР почти поголовно хотя и не знали, но догадывались, как правило, проваливались. Например, тщательнее других проверялись письма, опущенные в почтовые ящики не в тех городах, где проживали их отправители. Находившиеся в списках контроля авторы писем могли пользоваться вымышленными именами и подставными адресами, но это не изменяло их почерков и только влекло за собой еще более тщательное исследование корреспонденции. Особое внимание цензоров привлекала многопочерковая двусторонняя переписка, при которой на один адрес поступали письма различных лиц с одного обратного адреса. Кроме работы по перечисленным демаскирующим признакам, по утвержденному графику периодически проводились сплошные выборки писем из одного района, с одного предприятия, от одной социальной группы, и так далее. Контроль их содержания позволял проанализировать настроения конкретного контингента, на основании чего готовились спецсообщения в соответствующие УНКГБ по темам: “Международное положение СССР”, “Внутреннее положение СССР”, “Высказывания, порочащие советский общественный и государственный строй”, “Анонимные письма, листовки, лозунги”, “Религиозная пропаганда” и другие. В международном отделении почтамта почта для вскрытия не отбиралась, а проходила сплошной контроль. Указанной проверке не подлежали только письма в партийные органы и редакции газет, поскольку предполагалось, что их получатели достаточно политически компетентны, чтобы дать им оценку самостоятельно, без помощи службы ПК.